оскорблений и вступился за него.
– На месте своего хозяина, – проговорил он, – я бы растерзал тебя, как противно каркающую ворону.
– Хорошо, что ты на своем месте, – отозвался Локи. – И навсегда останешься лишь жалким рабом.
– Мы словно слышим речи лишившегося рассудка, – вымолвил доселе отмалчивавшийся Хеймдалль, хранитель радужного моста Биврест, соединяющего миры. – Или тебе в темнице подают слишком много пива?
– Не тебе, сторожу у ворот, читать мне наставления, – презрительно бросил Локи.
– Захочешь сбежать, я найду тебя в любом из девяти миров, какое бы обличье ты ни принял, – тяжело уронил Хеймдалль.
– Ты же не думаешь, что все будет так просто? – хмыкнул Локи, но его осунувшееся за время заточения лицо побледнело еще сильнее.
Никто не должен заметить его страх. Нет, он не боялся наказания за дерзкие речи. Что они могут сделать с ним? Вряд ли после перепалки его участь станет тяжелее. Но в тот момент он особенно отчетливо осознал, что возврата к прошлому не будет.
– Страж ворот, разве ты забыл, что смерть Бальдра – первый шаг к Рагнареку? – справившись с собой, дерзко продолжал Локи. – А когда наступят сумерки богов, нам с тобой суждено убить друг друга в последней битве… Или ты не слышал пророчество?
Словно высеченное в скале лицо Хеймдалля осталось непроницаемым.
– Но пока не наступил Рагнарек, ты успеешь вкусить свою долю страданий, – мрачно изрек он. – И сполна расплатиться за все, что совершил.
– Если страдания будут соответствовать моим преступлениям, то я приглашу тебя на этот пир, – парировал Локи.
Но леденящий холод уже вползал в его душу.
Следующую лекцию по средневековой литературе мы ожидали с нетерпением, предвкушая новые развлечения. Да и результаты теста было любопытно узнать, хотя я ответила только на половину вопросов.
И фрау Одинокова нас не разочаровала. Она величественно вплыла в аудиторию, снова вся в черном, с такой же гладкой прической, и церемонно поприветствовала нас.
– Спасибо, что отвечали на вопросы честно, – похвалила она. – Я получила исчерпывающее представление о ваших познаниях в литературе и истории Средних веков. Отрадно, что целых девять человек на курсе знакомы с таким произведением, как «Песнь о Роланде». Некоторым также известны «Песнь о Нибелунгах» и поэма «Беовульф». Один назвал «Смерь Артура» Томаса Мэллори.
– Король Артур! Рыцари круглого стола! – шепотом ужаснулась я. – Как мы могли о них забыть?
Одинокова послала в мою сторону строгий взгляд, и я тут же умолкла.
– Относительно хронологии также возникли сомнения, – продолжала преподавательница. – Не буду озвучивать экстравагантные версии и сразу скажу: Средними веками называют период с пятого по пятнадцатый век нашей эры. Впрочем, это довольно приблизительно и во многом зависит от конкретной страны.
Ответ по пункту «Когда были Средние века?» я благополучно пропустила, не желая позориться даже анонимно.
– И наконец, самый веселый вопрос: как была одета средневековая дама, – позволила себе улыбнуться Мария Владимировна. – Весьма остроумно ответил один студент – или скорее всего студентка – «не в брюки».
Все невольно оглянулись на Катьку Жаркову, и та горделиво приосанилась.
– И он – или она – совершенно правы. Конечно, наряд сильно зависел от социального статуса женщины. Простолюдины одевались бедно, а вот у богатых были сложные многослойные платья с длинными рукавами. Одежда совершенно не функциональная, но призванная подчеркнуть благосостояние, когда нет нужды экономить дорогую ткань.
Наш обычно не слишком организованный курс слушал Одинокову как завороженный. То ли тема оказалась такой увлекательной, то ли фрау доцент – прекрасной рассказчицей.
– Притом что в Средневековье люди не мылись, – продолжила она и тут же поправилась: – В современном понимании. Применялись обтирания и умащение благовониями. Все достижения античности в виде водопровода и канализации были благополучно забыты, и содержимое ночных горшков выливалось на улицу прямо из окон…
Я слушала преподавательницу с удовольствием. Именно эта страница в истории казалась мне наиболее увлекательной и овеянной романтическим флером, несмотря на обилие малоаппетитных подробностей.
– Но вернемся к нашей теме. Сейчас я продиктую список произведений, которые необходимо прочитать к концу семестра. И мой вам совет: все, что задают, читайте и на потом не откладывайте. Некоторые говорят: сейчас не успеваю, а после окончания вуза побольше свободного времени будет… Знайте, это самообман – если не прочитаете сейчас, то не прочитаете уже никогда.
Мы молчали, впечатленные ее вдохновенной речью.
– А можете список в чат выложить? – поднял руку Торопов.
Он сегодня почтил универ своим присутствием, что меня совсем не порадовало. Вчера я не стала связываться с Максимом, намереваясь сначала все хорошенько обдумать, но решение не приняла и опасалась назойливых вопросов.
– Могу, – величаво взглянула на него Одинокова. – Но не буду. Тренируйте мелкую моторику, пока совсем писать не разучились.
– Долго и неудобно… – продолжал канючить Пашка.
Он умел притворяться большим шаловливым ребенком, но теперь-то я знала, что это просто маска.
– А лекции записывать вы собираетесь? – удивилась преподавательница и обвела аудиторию недоуменным взглядом.
Все смущенно опустили глаза. Конспекты в тетрадках у нас писали считаные единицы. Остальные либо печатали в планшетах, либо полагались на собственную память.
– Учтите, в зимнюю сессию нас с вами ждет дифференцированный зачет, а в летнюю – экзамен, – напомнила фрау доцент. – Как готовиться будете?
– По учебнику, – пояснил Пашка.
Преподавательница поморщилась:
– Они, конечно, существуют, но ни один из них не подходит целиком и полностью. Я всегда за то, чтобы студенты читали оригиналы произведений, а не параграфы в учебниках.
– Как оригиналы? – вытаращила глаза простодушная Катька Жаркова. – Что, прямо без перевода?
Ей удалось рассмешить невозмутимую Марию Владимировну.
– Если вы владеете древнеисландским или старофранцузским языком, то можете, конечно, читать в оригинале, – улыбнулась она. – Но так много я от вас не требую. Есть прекрасные переводы, которые отлично передают все особенности старинных текстов.
– А вам легко сдать? – поинтересовался Пашка, видимо, пользуясь хорошим настроением преподавательницы.
– Конечно, – подтвердила она. – Если пойму, что вы читали сами произведения, а не их краткие пересказы. А для этого к ответам на вопросы будет дополнительное задание: чтение наизусть одного из отрывков на ваш выбор.
– Нет! – не удержавшись, воскликнула я. – Неужели опять?
– Что такое? – повернулась в мою сторону преподавательница.
– Да ничего, – пробормотала я, сразу смутившись и опустив глаза в стол.
– Нам в прошлом году уже задавали наизусть учить на античке, – любезно сообщил за меня Пашка и тут же поправился: – В смысле на античной литературе.
– И что, не понравилось? – усмехнулась Одинокова.
– Нет, – практически хором ответили все.
– Там же стихи без рифмы и размера, – пояснила Катька, – потому что у древнегреческого языка мелодический строй
