уже никого не было.
Я вернулась через два часа. Припарковала машину у тротуара и, решив не заходить в магазин, поспешила сразу домой. У меня было очень важное и срочное дело к дорогой родственнице.
— Бабуля, — громко выдала я, хищно улыбаясь.
Бросив пальто на тумбочку, сняла сапоги и на цыпочках прошла внутрь дома.
— Ты где?
«Кто не спрятался – я не виновата!»
Я ощущала себя большой и страшной ведьмой, которая вышла на охоту за невинной душой. Вот только бабулю невинной назвать было сложно.
— Бабушка, — вновь повторила я, заглядывая на кухню, потом в кабинет. — Я хотела с тобой кое-что обсудить.
Прародительница нашлась в своей комнате.
Она возлежала на кровати, укутанная в покрывала, прижав руку к голове и громко вздыхала. Рядом с ней на жердочке восседала Белка и тоже грустно вздыхала.
Пять лет назад во время серьезного приступа ба не только потеряла возможность двигаться, но и лишилась своего верного фамильяра – черного кота Измаила. Теперь моя вредная Белка была вроде как нашим общим питомцем.
Стоило мне увидеть открывшуюся картину, как весь боевой пыл погас. Сердце сжалось от страха и жалости. Я словно вновь вернулась на пять назад в холодный белый коридор, где просидела более пяти часов на полу, ожидая новостей о стоянии любимой бабушки.
Неужели очередной приступ?
Я шагнула к ней, стремясь помочь, облегчить страдания и неожиданно обнаружила колоду игральных карт. Кажется, ба с Белкой, ожидая моего возращения, играли в карты.
Жалость тут же сменилась горькой усмешкой.
«Все ясно, бабуля решила надавить на совесть. Ладно… подыграю пока».
— Бабушка? Что такое? Ты плохо себя чувствуешь? — ахнула я.
Взяв стул, подставила его к кровати и села, сочувственно взглянув на прародительницу.
«Голова закружилась», — мрачно отозвалась Белка.
Вот же предательница.
А еще клялась, что никогда в жизни не будет участвовать в проделках бабушки. Интересно, за что она продалась? Опять вкусности какие-нибудь. Белка была страшной сладкоежкой и обожала орехи в шоколадной глазури. И бабушка этим все время пользовалась. Не зря я назвала её Белкой! Нормальные совы не могут так любить орехи!
— Касечка, — вздохнула бабуля, продолжая лежать с закрытыми глазами. — Это ты? Что-то я расхворалась.
— Может врача вызвать? — тут же предложила я.
— Да что эти врачи могут. Они и людей то лечить не умеют, что говорить о ведьме, — отмахнулась она, не забыв еще раз протяжно вздохнуть. — А ты как? Все хорошо?
— Отлично.
— Правда?
В голосе промелькнула заинтересованность. Бабуля явно размышляла о том, стоит ли начать задавать вопросы или дождаться, пока я сама расскажу.
— Да, Госпожа Томас передавала тебе привет.
— Томас? Хорошая женщина. Как она там поживает? — слабым голосом поинтересовалась бабуля.
Белка в этот момент заметила торчавшие из-под подушки карты и раздумывала о том, стоит ли их припрятать или сразу покаяться.
— Прекрасно поживает.
Молчание затянулось. Две врунишки начали нервничать, пытаясь понять, что я задумала.
— Касечка, ты не могла бы подать мне воды. Что-то в горле пересохло, — наконец произнесла ба.
— Разумеется.
Я была сама любезность. Налив воды в стакан, протянула его бабушке, не забывая мило улыбаться.
Со стороны, наверное, это выглядело жутко.
Белка решила избрать третий путь и начала медленно отступать. Расправила крылья, слегка почесалась и начала пятиться назад.
— Стоять! — резко произнесла я.
Сова застыла, а бабушка едва не подавилась.
— Касечка, в чем дело? — раскашлялась она, поставив стакан рядом с собой.
— А вы не догадываетесь? — поинтересовалась я, закинув ногу на ногу.
«Это она все придумала!» — тут же сдала бабушку Белка.
— Я с тобой после поговорю, — пообещала я и повернулась к прародительнице. — Ну и что ты можешь сказать в свое оправдание?
— А что я такого сделала?! — возмутилась ба, перестав изображать из себя больную.
«Не верь ей!» — попыталась реабилитироваться Белка, вытаращив на меня свои огромные глазища.
Но я лишь отмахнулась. Прощать фамильяра пока не собиралась.
«Ладно ба, у неё возраст, — отчитала я Белку, — но ты то! Как ты могла так поступить?»
«Я невинная жертва, — тут же заголосила птичка. — У меня стресс! Я чуть перьев не лишилась!»
«Я тебя сама сейчас их лишу! Просила не участвовать в сомнительных мероприятьях старой ведьмы? Просила!»
«Меня заставили…»
«Подкупили», — парировала я.
Белка тут же потупила глазки и скромненько шаркнула когтистой лапой.
«Мною воспользовались… надавили на слабые места», — принялась каяться сова.
«Смотри, как бы я давить не начала!»
Бабуля все время, пока я мысленно отчитывала своего фамильяра, продолжала терпеливо изображать из себя тяжелобольную, попутно прикладывая руку то к груди, то ко лбу. И не забывала при этом тяжко вздыхать. Вот только взгляд карих глаз оставался все таким же хитрым и проницательным.
— Теперь ты, — мрачно произнесла я, вновь поворачиваясь к ней.
Пока Белка, пыхтя и жалуясь на несправедливость в этом мире, то и дело вспоминая службу защиты фамильяров, пешком шла на выход, демонстративно сложив крылья за спиной.
— А что я?! — возмутилась бабуля, приоткрыв левый глаз.
— Тебе весь список огласить или сама догадаешься?
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, - пошла в несознанку та.
Пришлось подсказать верное направление.
— Подстрекательство тоже уголовно наказуемо, ба!
— Так клеветать на родную бабушку! Ох! Я, между прочим, плохо себя чувствую, — напомнила она, прижимая руку к сердцу. — Никакой жалости к пожилой ведьме!
— Это не помешало тебе играть в карты с Белкой, пока меня не было, — отрезала я, рывком доставая колоду карт из-под подушки.
— Поклеп! — тут же заявила она, всем своим видом показывая, что так просто не сдастся. А у меня доказать ничего не получится.
Но и я сдаваться не собиралась. Я долго терпела, но сегодня ба с подельницами перешла черту.
— Сколько ты ему заплатила?
— Кому?
— Максу Уиллоби, — любезно ответила ей.
— А за что я должна ему платить?
— За поломку моей машину, — зловещим голосом произнесла я.
— У тебя машина сломалась? Что-то серьезное?
Ну артистка! Не живи я с ней все двадцать три года своей жизни, точно бы поверила. Но бабуля была мастером выпутываться из любых, даже самых сложных ситуаций. Она как никто умела лгать,
