проступили силуэты людей, смирно сидящих на стульях с обратной стороны.
– Интересное кино, – пробормотал Марк себе под нос, приближаясь к полотну. – Чего это они там сидят, как приклеенные, и никто не встречает ваше темнейшество? – с ехидцей поинтересовался он, нависая над Боженой.
Она вскинула голову, поднялась и прошипела ему в лицо:
– Не заставляй меня жалеть о моем решении взять тебя в число посвященных. Не нарушай порядок. Иди, сядь на свое место и жди начала сеанса.
– Ух, ты! Правда, что ли, кино покажете? Все, молчу, молчу. Но… а где мое место?
– Ах, да, я не успела сказать, чтобы сменили таблички. На твоем месте написано «Арт-студия Зарубина». Но Виктора не будет, теперь это твой стул. – Помедлив, она добавила: – Наверное.
– Понял, это будет мой стул, если буду себя хорошо вести. Стул – это важно, постараюсь ради него.
– На твоем месте я бы так не веселилась. – Ее лисьи глаза отливали фосфорной зеленью в странном свете, исходившем из чемодана.
Марк краем глаза заглянул внутрь обшарпанного короба – ничего интересного, лишь моток проводов, какие-трубки и большая лампа, похожая на обычную лампу накаливания, разве что излучала не желтый, а зеленый свет.
– А что такого? Я, как-никак, сегодня воскрес, не каждый день такое бывает, почему бы мне и не повеселиться? – ответил Марк, пожав плечами.
– Еще неизвестно, как князь отнесется к твоему воскрешению. Вот сейчас все и выяснится.
– То есть, как это… «выяснится»? – настроение у Марка мгновенно испортилось. – Что вы хотите этим сказать?
– Обычно он присутствует на наших собраниях, и в этот раз мне придется держать перед ним ответ за тебя. Я нарушила закон, им установленный.
Воспринять всерьез такое заявление было трудно, но если Божена и пыталась шутить, то тщательно это скрывала.
– Обычно присутствует на собраниях, говорите? – переспросил Марк. – И каким же образом? Он, что, является прямо сюда?
– Иногда он к нам является, а бывает, и мы к нему. В зависимости от поставленных целей.
– А-а… Надо же! – Марк оттянул воротник мантии и, шумно выдохнув, спросил снова: – Интересно знать, каким видом транспорта он обычно добирается из Заполярья? Самолетом? Регулярным рейсом? Или у него личный борт имеется?
– При чем тут Заполярье? – Божена наградила Марка холодной улыбкой.
– Ну как, ведь там находится Лукоморье и Лунный чертог! Я сам там был!
– Мед-пиво пил, – с ехидцей поддразнила Божена. – «Лукоморье», «Чертог»… беспросветный невежда! – Она насмешливо фыркнула. – Много ли ты знаешь о Лукоморье? Видимо, лишь то, что это земля, населенная диковинными зверями и кудесниками. Но в мифах других народов тоже есть упоминания о подобных землях, и все они – часть одного мира. Этот мир еще называют потусторонним, он не привязан к конкретному месту на Земле. Неужто ты не догадался, что побывал в другом измерении? В Заполярье находится естественный переход, потому что на полюсах крайне тонка грань между мирами. Но это не значит, что нельзя перейти в другом месте. Думаешь, зачем мы тут с Козельским возимся? Настраиваем аппарат для открытия перехода. А ты, между прочим, задерживаешь процесс! Князь наверняка уже заждался нас.
Марку показалось, что он вот-вот грохнется в обморок.
– Вы шутите, ваше темнейшество? – спросил он упавшим голосом без всякой надежды на утвердительный ответ.
– Я уже все сказала насчет шуток, – услышав, как дрогнул ее голос, Марк понял, что она напугана до смерти. И вот тут-то он запаниковал. Если даже самой Блаватской стало страшно, значит, судьба его действительно висит на волоске.
– А зачем тогда вы меня спасли, если боитесь гнева князя? – Каверзный вопрос сам по себе слетел с языка.
– Пригодишься мне в одном деле, если, конечно, все удачно сложится.
– И что это за дело?
– Я тебе и так сообщила больше положенного. Будет с тебя, иди!
Марк послушно повернулся, отодвинул край занавеса, и, шаркнув потяжелевшими ногами, шагнул за него.
За полотном буквой «П» стояли стулья с высокими спинками, тринадцать штук – Марк пересчитал их, разглядывая присутствующих. Четыре стула в центре были свободны. На спинках, выступающих над головами сидящих, виднелись овальные таблички с надписями. Прежде чем пройти на отведенное для него место, Марк полюбопытствовал и прочитал некоторые из них:
Музей чучел, А. П. Грабарь
Аптека «Немочь прочь», А.Р. Рогов
Гриль-бар «Мясоруб», М.Я. Торопов
Кондитерская «Сэр Эклер», Э.В. Клер
Магазин зеркал «Магия отражений» К.И. Хрусталев
Парфюмерная лавка «Душка», А. М. Алицкая
Оптика «Глаз-Алмаз», Б.И. Зуев
Салон игровых приставок «Потехи час», Р.С. Прыгунов
Бутик модной одежды «Стройняшка», С.Л. Шпица
Отыскав нужный стул, с табличкой «Арт-студия Зарубина», Марк, сопровождаемый взглядами присутствующих, прошел и занял его. Спустя мгновение появился Грабарь и сел рядом.
Стараясь казаться невозмутимым, Марк непринужденно закинул ногу на ногу и принялся покачивать ей, но тут от подошвы отвалился кусок грязи и упал на пол с глухим стуком. Смутившись, Марк поспешно принял позу прилежного студента, сложив руки на коленях. Божена и Козельский все еще возились с обратной стороны занавеса над своим хитроумным устройством. Они приглушенно переговаривались, но слов было не разобрать. Наконец, Блаватская выпрямилась и, отбросив от лица волосы, сказала нотариусу с какой-то обреченной решимостью:
– Готово! Идемте же.
Все сидящие разом поднялись со своих мест, приветствуя ее.
– Эт ноктем эссе этерна! – подняв руку над головой, Божена выкрикнула непонятную фразу, прозвучавшую как заклинание, и хор голосов вторил ей трижды. Поймав на себе недовольный взгляд Блаватской, Марк запоздало вскочил на ноги, спеша присоединиться к остальным, но успел произнести лишь окончание:
– Сетерна!
Голоса смолкли, и все как один уставились на него. Марк вдруг почувствовал, что его рубашка нещадно колется, похлеще, чем свитер из грубой шерсти, даже тело зачесалось. Как-то странно для изрядно поношенной вещицы причинить дискомфорт именно сейчас, когда все взгляды сошлись на нем подобно скрестившимся в бою клинкам.
– Это новый кадавер? – прошептал незнакомый женский голос с тревожным придыханием.
Марк решил, что его приняли за кавалера Божены, а слово исковеркали из-за проблем с дикцией.
– Нет, он служит не мне, а напрямую князю, и такой же посвященный, как все члены совета. Теперь он – один из нас и займет место Зарубина.
– Для кадавера у него слишком осмысленный взгляд, – заметил кто-то. – И, к тому же, кадаверы никогда не садятся в нашем ряду, они знают свое место.
При этих словах взгляд Марка переместился за спинки стульев, вглубь темного пространства, куда почти не достигал свет. Там сидели какие-то люди, которых он не заметил сразу. Они казались безучастными, словно все происходящее здесь их не касалось. Марк догадался, что это и есть те самые «кадаверы». Жаль, что в темноте невозможно было определить, насколько осмысленные у них взгляды. В воображении почему-то возник образ зомби – живых мертвецов с пустыми невидящими глазами. Марк поежился. Раньше, до встречи с князем, он был уверен, что трупы не способны самостоятельно передвигаться, но это было в другой жизни,
