Ознакомительная версия.
Я ожидал, что спятившие дозорные нападут снова. Но не тут-то было! Денис помог подняться Темному – и оба исчезли на лестнице.
Сделав шаг к Светлане, я присел рядом с ней на пол. У меня тряслись и руки, и ноги. Скорее психологическая реакция – лишенный Силы, я чувствовал себя голым.
Вампира уже не было.
– Вот, – сказала Светлана и облизнула губы. – А ты боялся. Она не охотилась на тебя… или Надю… Она нас защищала.
– Она? – уточнил я. – Ты разглядела?
– Нет. Но такая эмоциональность. Чисто женская. Не находишь?
Я взял ее за руку.
– Ты как?
– Мне очень и очень не помешает магия, – сказала Светлана. – Желательно в ближайшие две-три минуты.
– Да что с тобой?
– Ребро сломано. – Она улыбнулась. – И очень неудачно. Пробило сердце.
– Твою… – выдавил я, на четвереньках двигаясь к классу. – Твою налево… сейчас… Ты только глупостей не делай!
– Пару минут. Обещаю, – еле слышно сказала Светлана.
До закованной во «фриз» Нади я так и добежал на четвереньках. А потом встал и потянулся губами ко лбу дочери.
Так «фриз» развеялся бы к вечеру. А от поцелуя – мгновенно.
Мне пришлось повиснуть на Надьке всем телом, чтобы она не сиганула в окно. Для нее-то ничего не было: рывок к окну – и вдруг мокрый, мятый, дико выглядящий отец возникает из ниоткуда и едва не валит на пол.
– Надька… мать в коридоре, живо! – рявкнул я, падая на ближайший свободный стул. Рядом со мной блаженно похрапывала девочка с внешностью круглой отличницы. Мне тоже хотелось отключиться и уснуть, словно весь адреналин в крови превратился в валерьянку.
А Надя уже была в коридоре. Я чувствовал, как там полыхнуло Силой – Надя что-то сделала сама, потом влила энергию в Светлану. Все абсолютно беззвучно, без слез и причитаний. У меня боевые девочки!
Потом я почувствовал такой заряд энергии, будто залпом выпил целый кофейник. Встал и крикнул:
– Спасибо, доча!
Осмотрелся. Да, поле боя впечатляло. Особенно вынесенная огнем и льдом дверь. Группе зачистки придется поработать… Только где же она? И где же шеф?
– Гесер, к тебе взываю! – выкрикнул я древнюю как Сумрак формулу призыва учителя. – Гесер, к тебе взываю! Гесер…
– Да не ори ты, – раздалось у самого уха.
Я обернулся. Пресветлый Гесер, он же Гэсэр, он же Гесэр, он же Джору-сопливый, он же Борис Игнатьевич, он же Берл Глайхгевихт (что было очень малоизвестно, а я узнал случайно, в ходе задушевной дегустации с одним еврейским боевым магом), он же Богорис Пресианович (что я узнал совсем уж удивительным образом и помалкивал о своем знании), итак – пресветлый Гесер, Высший маг и маг вне категорий, Светлый Иной, победитель демонов и Сын Неба, герой Тибета и Монголии, главный персонаж народного эпоса Гесериада, почитаемый калмыками и удостоенный огромного конного памятника в Бурятии, руководитель Ночного Дозора Москвы, а значит, по факту, и всей России, – стоял за моей спиной.
Точнее – не совсем стоял. Он отлипал от стены и пола, обретая человеческую фигуру, собираясь воедино, как жидкий робот-терминатор из популярных фильмов. Несколько секунд я обалдело наблюдал за этим процессом. Часть Гесера, кажется, даже была прозрачной, расползшейся по стеклу.
– Давно вы тут, шеф? – спросил я. Посмотрел на руки – они дрожали.
– Достаточно давно, – уклончиво ответил Гесер.
И тут рядом с ним воздух потемнел, заискрился и сгустился в фигуру в темной одежде.
– Это невозможно, – сказал я, глядя на визитера. Почему-то его появление окончательно выбило меня из колеи. – Я могу придумать два… даже три способа спрятаться так, как шеф…
– Их не менее шести, – ответил Гесер. – И – не спрятаться, а замаскироваться.
– Но затаиться в Сумраке… – не реагируя на слова шефа, продолжил я. – Это невозможно. Я тут дрался, как вы, вероятно, заметили. Я смотрел сквозь Сумрак. Сквозь все слои. И сейчас еще смотрю. Вас тут не было.
– Портал? – предложил мне ответ Завулон.
Я покачал головой. Завулон вздохнул. Его взгляд быстро и цепко обежал класс, после чего он вздохнул и присел за парту, небрежно сдвинув локтем девочку-отличницу.
– Хорошо, подскажу. Я был между слоями Сумрака. Туда ты смотреть не умеешь. Учить не стану, и не надейся.
– А… – сказал я, будто способ, которым прятался Завулон, был сейчас важнее всего – включая причину, по которой Великий Темный вообще прятался. – Понял. Подумаю на досуге.
В этот момент в класс вернулась Надя в сопровождении Светланы. Если по дочери можно было сказать, что она взволнована, то Светлана никак не производила впечатления выдержавшей смертельный бой, проигравшей и только что умиравшей женщины.
– Гесер, – сказала она. – Завулон. Почему я не удивлена?
– Потому что ты нас чувствовала? – поинтересовался Завулон. Провел пальцем по школьной парте, лизнул палец, задумчиво кивнул, будто дегустировал редкое вино.
– Потому что я вас знаю, – глядя на Гесера, сказала Светлана. Взгляд у нее был недобрый. Неподобающий Светлой целительнице. Гесер нервно дернул головой.
– Светлана, все очень и очень серьезно. В такой ситуации гораздо важнее наблюдать и получать информацию, чем устраивать магический Армагеддон…
Меня вдруг пробило нервной дрожью.
– Если только ты использовал Надю как живца… – прошептал я, глядя на Гесера.
– Стоп! – рявкнул шеф. – Опомнись, Городецкий! И трижды подумай, прежде чем выдвинуть такое обвинение!
Он поднял руки, демонстрируя мне ладони и одновременно снимая защиту. Теперь я видел все его заклинания, «висевшие» на пальцах.
Я сглотнул. Шесть заклинаний были известными мне боевыми, пусть и с особенностями… крайне интересными. Четыре других были навешены в явной спешке. Три портала – настроенные на меня, Светлану и Надю. И Саркофаг Времен.
Судя по всему, Гесер был готов эвакуировать нас и отправиться в вечное заточение вместе с нападавшими.
– Простите, Гесер, – сказал я.
– Ты что, полагаешь, угроза вашей дочери, с которой не смогли справиться мать и отец – Высшие Иные, – это ерунда? – спросил Гесер. – Ты всерьез полагаешь, что я мог бы уложить… – он на миг запнулся… – предателей, если с этим не справились вы вдвоем? При вашей абсолютной слаженности?
– Мы наблюдали, – миролюбиво сказал Завулон. Улыбнулся, внезапно ослепительно-белозубо, как голливудский актер. В случае с актером либо вообще с любым обычным человеком все было бы понятно – выдернул зубы настоящие, поставил искусственные.
Но Завулон, конечно, просто их вырастил. Непонятно, правда, с чего он вдруг озаботился внешностью. Раньше у него зубы были как зубы.
– Это я понял, – огрызнулся я.
– Мы были готовы вмешаться, – продолжал Завулон. – Мы оба. Поверь, Антон, я не люблю, когда обижают моих сотрудников… и превращают их в марионетки!
– Как это вообще могло произойти… – начал я.
– Господа и товарищи, – внезапно сказал Гесер. – Команды зачистки и эксперты Инквизиции прибыли. Присутствующим осталось еще тридцать пять минут сна, за это время территорию приберут и наложат ложные воспоминания. Предлагаю проследовать…
– В мой офис, – внезапно сказал Завулон, усмехаясь. – Там и обсудим ситуацию. Мне неудобно, дорогой Гесер, все время приходить к вам и не иметь возможности проявить гостеприимство.
– Ты знаешь, что должен сделать, – без энтузиазма ответил Гесер.
– Во мне нет власти над вами. – Завулон вновь улыбнулся и развел руками. – Приглашаю вас в гости без злого умысла и помысла, гарантирую защиту и безопасность, свободный вход и выход, неприкосновенность физическую и духовную.
Он поднял ладонь – крошечный сгусток тьмы закружился над ней.
– Хорошо, – сказал я. – Так… тридцать пять минут… – Я посмотрел на часы. – Надя, ты останешься. У вас еще будет физкультура и хор.
– Папа! – закричала Надя негодующе. – Папа, ну хватит, ты шутишь!
– Школа – это не шутка, – сказал я. Украдкой посмотрел на присутствующих.
Завулон искренне веселился. Светлана едва заметно улыбалась. Надя… Надя кипела. Гесер был серьезен, лишь уголки губ дрогнули.
– Ты совершенно прав, Антон, – сказал шеф. – Но… нам потребуется выслушать рассказ твоей дочери. Так что я снимаю ее с уроков.
– Спасибо, дядя Гесер! – обрадованно сказала Надя. И скорчила мне гримаску.
Завулон встал, потянулся. Придержал сползающую набок спящую отличницу, рядом с которой сидел. Сказал:
– А ведь милая девчушка… Если снять очки, сделать хорошую прическу – красавица выйдет. Как ее зовут, Надя?
– Ее зовут А-пошел-ты! – возмущенно сказала Надя.
– Завулон, девочке лет четырнадцать, – заметила Светлана.
– Ну так пожалуйся на меня Астахову, – хохотнул Завулон. – Для моего возраста что четырнадцать, что девяносто четыре – одинаково ничто… Да не бойся, не бойся, не собираюсь я соблазнять эту школоту. Таких на пятачок дают пучок, если уж потребуется.
Ознакомительная версия.
