через секунду поняла, что ошиблась. Путь преградил мне вставленный лезвием вверх кухонный нож. Его поверхность слабо сверкнула в тусклом свете фонаря.
— Отдай кровавую слезу, — потребовал незнакомец, весьма болезненным голосом.
Я думала, что он попросит кошелек, мобильник, золото на худой конец. А то вдруг завалялось, кто знает. Мысль о надругательстве тоже проскользнула. Но я понятия не имела, что он от меня хочет. Кровавой слезы у меня не было. Могу, конечно, поплакать и набрать в ладошки или в тару, слёз, но это, скорее всего, не то, чего он хочет.
— Нет её у меня, — прижимая к себе сумку, пискнула я.
— Я чувствую, что она у тебя, — выдал он, скаля сгнившие зубы. Меня окутало облако невообразимого амбре, в носу защипало. Если бы не открытое пространство, то мои бы глаза вытекли однозначно.
Его радужки сверкнули алым. Теперь становилось еще страшнее. Сейчас он поймёт, что капля не у меня и сожрёт.
— Да-да, где-то в сумочке завалялась просто. — Дружелюбно улыбнулась я, расстегивая молнию.
Он не приближался.
Я всё рылась в поисках подходящего предмета, чтобы бросить ему в лицо и сбежать. Зонт упрямо мешал поисковым работам. Ох, зонт. Точно. Свернув его, но не закрыв до конца выдвижную ручку, со всех сил треснула по голове бедолаги, и принялась бежать в противоположном от него направлении.
Радуясь, что додумалась сегодня надеть кроссовки, я бежала во всю силу. Свернула в первый попавшийся двор, и хотела зайти в подъезд, но везде стояли домофоны, и даже кодовое: «Я», не помогло мне проникнуть внутрь.
Затылком я чувствовала, что он приближается. Но не успела ничего сделать. С неимоверной силой крепкие руки впечатали меня лицом в кирпичную стену угла дома. Вряд ли кто-то выйдет спасать, но всё же я попыталась крикнуть. Рот тут же зажали пальцы не первой свежести. Меня передернуло от отвращения. Похоже на то, что мой новый приятель гнил заживо либо восстал уже чуть не в кондиции.
— Кровавая слеза, — повторило чудовище, дыша в ухо.
Ох, лучше бы он сразу со мной разделался. Вдыхать этот запах выше моих сил.
— Нет. Её. У меня, — ответила, выделяя каждое слово, за что и получила первый порез на запястье.
«Сейчас он меня без соли и приправ схрумкает и не подавится», — завопило мое чувство самосохранения.
От боли я начала терять сознание. В ушах стоял шум. Он ослабил хватку и развернул к себе лицом, при этом не давая осесть на землю. Я смогла рассмотреть его чуть яснее.
До гибели он, видимо, был молодым человеком с черными волосами. Больше я не смогла понять о его прошлом. Гадалка из меня так себе вышла.
Его глаза по-прежнему горели. Во рту я увидела только правый длинный клык.
«Дефективный вампир», так я его окрестила для себя.
В прошлой жизни он, наверное, был симпатичным, но теперь лицо украшали струпья и гниль. Не удивилась, если бы из дырки вылезла личинка.
Где-то рядом просвистела пуля. Он дернулся и огляделся, принюхиваясь. Увидев стремительно приближающуюся к нам фигуру, выругался и попросил:
— Отдай кровавую слезу.
— Я не имею ни малейшего понятия что это такое, — поморщилась, чувствуя, как медленно стекает кровь по руке.
«Не фонтаном хлещет, уже хорошо», — успокаивала себя изо всех сил.
Зарычав и обнюхав мою шею как собака, он прокряхтел:
— Врёшь.
Белая рука легла ему на плечо и отшвырнула на пару метров. Перед моим взором предстало взволнованное бледное лицо Сато.
— Потерпи, — попросил он, возвращаясь к дефективному.
То, что я увидела потом, останется в моей памяти на всю жизнь. Я села на мокрую скользкую землю, и не в силах закрыть глаза, наблюдала за работой Сато. Теперь, увидев на что он способен, я начала по-настоящему его бояться.
Когда после всего, вампир приблизился ко мне, я сжалась в комочек и закрыла голову руками.
— Прости, что пришлось увидеть всё это, — сказал он, пряча пистолет. — Посмотри на меня.
Я убрала руки и подняла голову. Сато присел рядом, глаза светились как два фонаря. Меня так и подмывало закричать ему в лицо: «А я всё знаю! А я всё помню!» Стиснув зубы, я молчала. Опять, наверное, пытается применить свой гипноз, чтобы прочистить мои мозги. В голове вновь образовался очаг боли.
— Я, пожалуй, пойду домой. — Поднялась аккуратно по стеночке, взяла сумку и не оборачиваясь пошла от него прочь.
Пусть лучше думает, что я всё забыла. Не хочу, чтобы он приближался. Я действительно его боялась. Несмотря на столь красивую и манящую меня азиатскую внешность, он оказался монстром. Хладнокровным убийцей.
Я слышала, как шипела его рация. До меня даже долетели обрывки фраз, но я упорно шла, не оглядываясь. Людей не наблюдала до тех пор, пока не вышла из двора на оживленную улицу. Тишина резала уши. Казалось, что сплю и этот дурной сон вот-вот должен закончиться.
Опять почувствовала, что за мной кто-то следует. Ещё одно нападение, моя психика бы не вынесла.
До дома оставалось метров двадцать. Я побежала. А плевать, даже если это просто прохожий. Пусть лучше буду дурой выглядеть, чем стану нерасторопным ужином.
Я слышала, как кто-то догоняет меня тяжелой поступью, хлюпая по лужам. У дома он схватил меня за руку, развернул к себе и крепко обнял. Лбом я уперлась в рацию. Вдохнула столь понравившийся аромат и вздрогнула. Сато не давал отстраниться. Я слышала, как бьется его сердце, и чувствовала, как грудная клетка часто вздымается от сбившегося дыхания. Я тоже дышала прерывисто, и нервно облизав губы, спросила:
— А разве у вампиров бьется сердце?
Он вздрогнул и опустил руки. Отойдя на шаг, я взглянула на его лицо. Глаза не светились, клыки не выпирали, ангелочек не иначе. Недоверчиво смотря на меня, ответил:
— Ты всё помнишь.
Он не спрашивал, а утверждал.
Смысла уходить от ответа я не видела, поэтому медленно кивнула.
— Но вчера всё забыла. Я чувствовал. — Он взял мои замерзшие руки в свои тёплые, и я вздрогнула. Не может быть, чтобы вампир и вдруг тёплый как человек.
— Но потом вспомнила. — На самом деле вспомнила я гораздо больше, но умолчала об этом.
— Почему не позвонила мне? — спокойно спросил он. Я ожидала, что будет крик, а Сато неплохо держится. Отличный самоконтроль.
— А зачем я должна звонить? — Лучше бы он орал, честное слово, это его спокойствие давило на меня хлеще скандала. — Я предпочла забыть обо всём. К тому же…ты уходил таким счастливым…
— Глупая. — Он вновь крепко обнял меня. — Пошли домой?
Домой мне очень хотелось, тем более что порезанная
