вызывает недоумение. Хотел залететь и опять орать начать? Не получится!
Картина маслом. Стефан сидит в кресле, которое кажется для него слишком маленьким, словно взрослый человек сел на детский стульчик. Пьет чай из кружки, которую может сломать двумя пальцами.
Марк сидит на диване с дедом, а я ставлю поднос с закусками на стол и сажусь напротив Марка. Собралась компания. Такое и в страшном сне не придумаешь.
— Так зачем мою внучку защищать? — Спрашивает мой дед Марка.
— Не зачем, — перебиваю я, — ошибка произошла. Со мной все хорошо!
— Но… — Перебивает дед.
— Марк, мы можем на кухне поговорить? — Я встаю со своего места и киваю в сторону кухни.
— Ну, поговорим, — мужчина ухмыляется и идет за мной.
Не успеваю зайти на кухню, как Марк хватает меня за руку, разворачивает к себе, а затем прижимает к стенке.
— Ты что себе позволяешь? — Вспыхиваю я.
— Ты поговорить хотела, — он проводит пальцами по овалу лица.
Легкое касание вызывает легкие мурашки на шее.
— Не говори дедушке, — прочищаю горло, снова туманит мой разум и язык заплетается, — пожалуйста, ничего ему не говори. Он и так болен, будет переживать.
— Он скоро и сам узнает, — проводит пальцем по контуру нижней губы.
— Что ты от меня хочешь?
— Чтобы ты стала моей избранной, — мужчина не отводит взгляда, — и я готов принять твой положительный ответ.
— Ты наглый!
— Я жду, милая Полли, — Марк сильнее вжимает меня в стену.
Хочется убежать, спрятаться, а еще…
Даже думать об этом не могу. Его взгляд пленит и сводит с ума.
— Почему тебе важен мой ответ? — Спрашиваю я, есть ощущение что он может вынудить меня.
Взять силой, сделать все что захочет и при этом я не буду сопротивляться.
— Такие правила, — он не сводит глаз с моего лица.
Внимательно изучает. Смотрит на губы, и я невольно облизываю. Очень хочется пить, во рту пересохло так, что будто я не пила сутки, вот только, кажется, вода мне не поможет.
— Я не хочу, — всхлипываю.
— Милая Полли, все было бы проще, если бы ты согласилась.
— А что будет теперь? — Сердце сжимается.
Марк не успевает ничего сказать, потому что из гостиной доносятся крики Стефана. Мы тут же бежим на крик. Мой дедушка сползает по спинке дивана вниз. Бледный, глаза пустые, а рот еле шевелится.
— Полли… — Шепчет дедушка и я бросаюсь к его ногам. — Дедушка что с тобой? Вызовите врача!
Стефан оттаскивает меня от деда, а Марк укладывает старика на диван. Пока я пытаюсь вырваться из цепких рук мужчины, то Марк опускается у дивана на одно колено.
Проверяет пульс, слушает дыхание.
— Дедушка! Пожалуйста, позовите врача... Зачем вы меня держите, — слезы катятся по щекам.
Дедушка мой единственный родной человек. У меня больше никого нет. Никого! Я не переживу, если потеряю и его.
— Врач не поможет, — говорит Стефан, продолжая меня держать.
— Я спасу его, Полли, — Марк поворачивается ко мне, — но тогда ты согласишься.
— Как ты спасешь? Что ты сделаешь? — Я сейчас хоть душу готова продать, только бы дедушке стало лучше.
— Дай согласие, — говорит Марк, — и я обещаю, что он проживет еще долгие годы.
— Согласна! Я согласна, — сквозь слезы кричу так громко, как только могу.
— Уведи ее, — говорит Марк и Стефан тащит меня на кухню, а я слышу позади себя рычание и треск костей.
— Через три дня я жду тебя в своем доме, — говорит Марк, мы сидим за столом на кухне, друг напротив друга.
— Почему через три? — Спрашиваю я и сминаю край рукава свитера.
— Деду нужна будет помощь, Стефан присмотрит, но и ты ему нужна.
— А потом?
— Потом он справится сам. Ты же понимаешь, что произошло? — Спрашивает Марк.
— Понимаю, — говорю, а сама отказываюсь в это верить.
Все кажется сном, до сих пор.
— Ты и со мной хочешь это сделать?
— Обратить? — Уточняет Марк и я киваю, — нет, милая Полли, ты полностью устраиваешь меня как человек.
— Почему?
— Мне не нужна сильная привязанность. — Говорит Марк и внутри что-то обрывается.
Не то чтобы я мечтала с ним о большой семье, роскошном доме и зеленом газоне, но хотелось бы чувств. Хотя какие к черту чувства?
— Привязанность, — я фыркаю, — и какие у нас будут отношения? Я так понимаю, что в твоем доме я буду жить?
— Да, Полли, ты будешь там жить. У нас будут отношения, как у обычной пары.
— Не ничего обычного в этом! — Возмущаюсь я, — я иду туда против воли.
— Нет, Полли, в том то и смысл, ты дала согласие. Ты идешь добровольно.
— Что ты от меня хочешь? — Тихо выдыхаю и стараюсь не встречаться с ним взглядом.
— Сейчас ты пойдешь к деду и позаботишься о нем, завтра попрощаешься с Беатой, больше ты там не работаешь.
— Почему не работаю? — Не понимаю, — а на что я жить буду?
— Теперь ты моя самка и я тебя обеспечиваю. Весь город Олени знает, ты можешь зайти в любой магазин и взять то что тебе нужно. Я все оплачиваю.
— Погоди! — Я выставляю ладони, — я не собираюсь быть твоей содержанкой.
— Это не содержанство. Ты моя женщина и я как самец тебя обеспечиваю. В моем мире только так. Если мужчина не может обеспечить свою самку, то он ее не заводит.
— Заводит, — бормочу под нос, — будто кошку заводит.
— Я рассчитываю, что ты будешь милой кошечкой, — Марк берет меня за подбородок и чуть приподнимает голову. — Милой и послушной кошечкой.
— Ты теперь станешь главным на острове? — Встаю со своего места и отхожу в сторону, облокачиваюсь на столешницу кухни и складываю руки на груди.
— Не сразу, но позже стану.
— Я не понимаю, а если ты встретишь ту, которую полюбишь? Что будет со мной? Выгонишь?
— Полли, такое как
