хочу скрываться. Пора дать им повод для размышлений.
Мерсер открывает рот, чтобы возразить, однако именно в этот миг Бастион Банистер разевает пасть и пытается цапнуть пролетающую мимо пчелу. К его собственному изумлению, получается! Забавный утробный звяк – и пчела проваливается ему в желудок. Мерсер пригибает голову, будто ждет, что пес вот-вот взорвется.
Ничего не происходит.
– Что ж, – говорит Полли, а потом добавляет pro forma [44]: – Бастион, ай-яй-яй, нехорошо так делать!
– Правильно, – ядовито произносит Мерсер, – псина только что позавтракала потенциально смертоносным высокотехнологичным устройством, лишив нас единственного вещдока. Не удивлюсь, если теперь нас ждет какой-нибудь высокотехнологичный удар возмездия. Посему – валяй, конечно, сделай ему строгий выговор. И никаких проблем.
Воцаряется тишина. Затем Джо Спорк тихонько прыскает, Полли хрюкает, и начинается: тихий смех Джо перерастает в громкий хохот, а затем и в оглушительный ликующий рев. Полли тоже смеется. От облегчения, восторга и от того, какое невозможно потешное лицо у ее оскорбленного брата. В конце концов к ним присоединяется и сам Мерсер.
Отсмеявшись, они обмениваются радостными взглядами.
– Мерсер, – говорит Полли, – сейчас мы обнимемся. Все вместе. Хотя опыт будет совершенно не-английский, он пойдет тебе на пользу. Ничего не говори и ни в коем случае не пытайся снизить эмоциональный накал.
Они обнимаются, испытывая некоторую неловкость, но с большим чувством.
– Что ж, – через минуту произносит Мерсер, – это было весьма…
– Получишь в глаз, – шепчет Полли Крейдл.
Объятие длится еще какое-то время, затем все отстраняются.
– Ну, – говорит Джо Спорк, – теперь за работу!
– Вообще-то я впервые это делаю, – несколькими минутами позже объясняет Джо человеку в розовой рубашке, – но мне всегда казалось, что у меня должен быть природный дар.
Человек кивает поспешно и очень осторожно, потому что к его горлу приставлен тесак фирмы «Сабатье». Джо обнаружил его в одном из кухонных шкафчиков гигантского леденца, и его лицо заметно просияло, когда он оценил вес и грозный вид оружия. Хозяин дома, должно быть, втайне увлекается кулинарией, потому что на той же кухне Полли разжилась набором коротких толстеньких ножей для вскрытия устриц. При своем небольшом размере выглядят они не менее грозно и практично.
Джо благодушно улыбается, что, учитывая обстоятельства, придает ему совершенно безумный вид.
– Газеты читаете? Только не кивайте больше, не стоит. Пискните, что ли, в знак согласия… Вот и славно. Один раз – «да», два – «нет»… Отлично. Стало быть, вы в курсе, что я социопат и террорист, сбежавший из психбольницы?
Человек пищит.
– Очень хорошо. Значит, вы осознаете всю абсолютную и непреложную ужасность своего положения? Вы понимаете, насколько я опасен? Ах да, кстати, это Полли. Полли, поздоровайся с мистером… Нет, лучше не будем спрашивать, как его зовут – зачем лишний раз нервировать человека? И все же ты поздоровайся.
Полли Крейдл вспыхивает.
– Так, на чем я остановился? Ах да. Ваша машина. Она просто восхитительна. Я почти могу обещать вам, что она не пострадает. «Почти», потому что существует крошечная вероятность, что любое транспортное средство, на котором передвигаюсь я, может быть взорвано или обстреляно. На мой взгляд, риск пренебрежимо мал, тем не менее я понимаю, что вы не в восторге. В общем, я сделаю все, чтобы ваш прекрасный автомобиль уцелел. Или вы против?
Выразительный двойной писк: mi casa, su casa. [45]
– Благодарю вас. Подскажите, сумеем ли мы доехать до Портсмута на оставшемся в бензобаке количестве бензина? Нет? Что ж, значит, придется ограбить заправку. Не вызывайте полицию в течение часа, в противном случае я вынужден буду попросить вас составить нам компанию. Как багажник, кстати? Удобный? Ах, вы уходите? Да, пожалуй, так будет лучше.
Джо Спорк открывает дверцу. Человек ретируется. Джо оборачивается к Полли и хочет сказать ей, что ни в какой Портсмут они, разумеется, не едут, и обнаруживает у себя на щеке – вернее, прямо под глазом – острие ножа для вскрытия устриц.
– Можем мы сразу расставить точки над i, – шепчет Полли Крейдл ему на ухо, – и договориться, что я не твоя верная грудастая напарница, не девушка Бонда? Что я – полноценная, независимая суперзлодейка?
Джо сглатывает.
– Конечно, – осторожно отвечает он.
– Больше никаких «поздоровайся, Полли», ясно?
– Никогда!
Нож исчезает, она придвигается и запечатывает губы Джо поцелуем. Ее влажный и мускулистый язык проскальзывает ему в рот. Она берет его ладонь и решительно кладет ее себе на ягодицу.
– Заводи, – командует она. – Угон так возбуждает!
– Строго говоря, имеет место не угон, а захват транспортного средства, – замечает Джо.
– Ждешь за это особой награды?
– Да, пожалуйста.
– Тогда не говори «пожалуйста».
Из Сент-Олбанса они отправляются на север.
Короткий разговор с Сесилией Фолбери по телефону-автомату на заправке позволил им установить, что «станция Игрек», упомянутая Тедом Шольтом в предсмертной исповеди, – не что иное, как знаменитый Блетчли-парк. Сесилия сообщила это весьма язвительным тоном. «Святые угодники, Джо! Я сама тебя туда возила. Там взломали код „Энигмы“, выиграли войну. Изобрели компьютер. Припоминаешь?»
Ах да, конечно, Джо помнит Блетчли: полукруглые ангары из гофрированной стали на разных стадиях обветшания, а вокруг – подозрительные холмы, которые явно были чем угодно, только не холмами, и краснокирпичный особняк, где жили и работали величайшие математики обуреваемой войной Великобритании. В детстве не менее глубокое впечатление на Джо произвел клуб железнодорожного моделирования, занимавший часть особняка и помогавший хозяевам сводить концы с концами, а еще списанный в утиль реактивный самолет с вертикальным взлетом «Харриер» на лужайке. Правительственное учреждение, оставшееся без своих тайн, всеми брошенное и забытое. В Блетчли можно спрятать что угодно. Никто и внимания не обратит.
Джо меняет автомобильные номера на другие того же образца, а Полли вырубает спутниковый трекер. Таким образом угнанное авто фактически исчезает с лица земли (если, конечно, никому не захочется залезть ему под капот). В дороге человека посещает странное чувство свободы, пусть и сколь угодно иллюзорное.
– А что в Блетчли? – спрашивает Полли, когда они подъезжают к Милтон-Кинсу.
– Поезд, – с ухмылкой отвечает Джо, и Полли улыбается в ответ.
Дорога до Блетчли петляет между возвышенностями и современными жилыми домами-коробками – безрадостными окраинами Милтон-Кинса. Пригород был возведен сразу, целиком, и, почти не тронутый архитекторами, так и не приобрел обжитой вид. Блетчли-парк стоит на отшибе; к нему ведет единственная подъездная дорога, с которой открывается вид на нечто вроде пулеметного окопа. Джо аккуратно паркуется в сторонке. Хотя машины там быть не должно, английским уборщикам и сторожам по обыкновению нет дела до того, что не мешается под ногами.
Скоро рассвет, а значит, увеличиваются и риски. Джо медлит, на миг испугавшись, что его заметят – какой-нибудь страдающий бессонницей сторож или приехавший спозаранку моделист. Потом вспоминает, что ему вообще-то плевать. Он влезает на крышу билетной кассы и осматривается.
Указания Теда Шольта не отличались ни ясностью, ни осмысленностью. Джо накладывает их на раскинувшуюся
