и гады, все-таки тоже стажеры, а своих сдавать нельзя.
– Она на меня напала! – прохрипел пикапер, с трудом поднявшись на ноги.
Вот и чти после этого негласный кодекс!
– Иди отсюда. – Данила брезгливо поморщился.
– А говорил, сама трусы снимет! – хохотнул один из его товарищей. – Лошара!
– Ее дырка не для простых смертных! – зло выплюнул парень. – Она только санклитам дает!
Ярость полыхнула во мне так сильно, что в глазах потемнело. Сама себе напоминая Драгана, я метнулась к обидчику и с силой врезала ему по морде, дав гневу выход.
– Саяна? – руки Данилы, обхватившие талию, помогли мне прийти в себя. – Ты вся дрожишь!
– Не старайся, Хан, тебе она тоже не даст! – не унимался пикапер.
Охотник стиснул зубы, развернулся и от всей души приложил ублюдка по роже.
– Чтобы сегодня же духу твоего в поместье не было, мразь, понял меня? Отцу твоему я лично сообщу об отчислении! – он схватил его за шкирку и приподнял, как котенка. – А сейчас – извинись перед девушкой!
– Прости, Саяна, – прохрипел подонок.
Данила встряхнул парня.
– Пожалуйста. – выдавил тот.
Хан отпустил его, и он шлепнулся на пол, застонав.
– А вы, два идиота, – Данила посмотрел на его дружков, – чтобы объяснительную мне на стол положили до ужина! Будете нужники драить два месяца, уяснили? И не дай бог я увижу хоть один грязный унитаз! Все, отведите этого придурка в лазарет, – он кивнул на сникшего пикапера, – и помогите собрать вещички.
Подхватив униженного собрата под локти, парни потащили его к выходу.
– Что происходит? – Глеб, заглянувший в зал, замер в дверях.
Вот только тебя здесь не хватало! Да что же за день такой сегодня! Я стиснула зубы и отвела глаза, понимая, что будет дальше.
Проводив стажеров внимательным взглядом, Глеб быстро подошел ко мне и тихо прошипел:
– Ты везде находишь проблемы!
– Она ни в чем не виновата. – Данила сурово глянул на моего брата.
У меня же не было сил на него смотреть. Резко развернувшись, я пошла прочь, глотая слезы.
– Саяна, подожди! – Хан догнал меня в коридоре. – Да постой же ты! – его руки стиснули мои предплечья. – Куда ты несешься?
– В свою комнату. – Дрожащим от слез голосом прошептала я.
– Она в другой стороне.
А ведь он прав – ноги принесли в то крыло, которое недавно закрыли на ремонт. Темно и куча стройматериалов. Зато тут никого нет.
– Мне надо жить здесь. – Я усмехнулась. – Может, хоть тогда не буду приносить всем подряд одни проблемы?.. – дыхание перехватило, голос сорвался.
– Не плачь. – Охотник обнял меня и прижал к себе. – Все наладится со временем.
– Устала… – Сквозь всхлипы выдохнула я. – Так больно… одиноко… больно… Не могу так больше!
– Потерпи немного. Все пройдет.
– Почему он ненавидит меня? За что?
– Кто, Саяна? – Хан отстранился и заглянул в мое лицо.
– Павел. Он… он сказал, что родители… сгорели бы от стыда из-за меня! Что отец придушил бы меня… За что он так, Данила?! – я уткнулась лицом в его грудь и зарыдала еще сильнее. – За что?
– Старый …! – прошипел Охотник. – Не принимай так близко к сердцу то, что он наговорил, Саяна.
– Легко сказать. – Мне удалось взять себя в руки, но предательские всхлипы по-детски стискивали грудь.
– Садись, кое-что расскажу.
Мы уселись на груду кирпичей.
– Саяна, у Павла была дочь. Ее соблазнил родственник Горана Драгана. Такое у этой твари хобби было. – Данила стиснул зубы. – Она умерла, родив санклита. Внука Павел убил. Трупик послал Драганам. Начал охоту на виновного. Но того убили. Целью стал Горан.
– Но причем там был он?
– Не волнуйся, – Хан кисло улыбнулся, ему явно не понравился мой вопрос. – Он располосовал Павлу лицу, но сам не пострадал.
Теперь понятно, почему Павел ненавидит меня. Сегодня, когда кинжал начал входить в мою грудь, мужчина не справился с искушением – он был в паре сантиметров от того, чтобы нанести Драгану долгожданный сокрушающий удар – лишить его Кары Господа!
Я поморщилась, коснувшись пальцами того места, где осталась сильно ноющая ранка от клинка. Кожа горела. Крови Горана во мне санклитский кинжал явно не пришелся по вкусу.
– Саяна! – Данила ахнул, вглядевшись в мою черную футболку. – Ты вся в крови! – Хан оттянул ворот. – Это Павел сделал?! Убью старого ублюдка!
– Нет! – прорычала я, оттолкнув его руку. – Ты этого не сделаешь! Хватит мне проблем из-за мужиков! Сама разберусь! Понял?
– Ты должна подать рапорт Юлии!
– Не буду. И ты обещай, что это останется между нами.
– Саяна!
– Данила, не заставляй сожалеть о том, что доверилась тебе.
– Хорошо. Но если передумаешь…
– Это вряд ли. Я упертая, как баран!
– Что верно, то верно.
– Все, пойдем отсюда. – Я встала. – А то еще кто-нибудь заметит, пойдет сплетня гулять, что Саяна лишила невинности своего наставника в темном углу! Мою репутацию уже ничем не испортишь, а твоя пока белоснежная.
– Не сказал бы. – Пробормотал Охотник, выйдя за мной в коридор.
– Даже интересно стало. Расскажешь?
– В другой раз. – Он помрачнел. – Если кто-нибудь не успеет раньше.
– Сплетни слушать не стану. Можешь быть уверен.
– Спасибо.
– Это тебе спасибо, Данила.
– Держи. – Данила встретил меня в коридоре и протянул плеер. – Все удалось.
В переводе с его языка это означает починил, вероятно.
– Спасибо. А ты… – Начала говорить я, но потеряла дар речи, увидев, кто идет по коридору.
Твою же мать!
Нет, не Горан, и на том спасибо!
– Арсений! – потрясенно прошептала я, пытаясь удержать брови, от удивления уползающие на затылок.
Походка вразвалочку, взлохмаченное гнездо из волос на голове, растянутый свитер и, как всегда, рваные джинсы. А пряный аромат его туалетной воды отсюда распознать можно.
– Зайца за яйца! Саяна! Какая встреча! – санклит облапал меня и закружил в воздухе. – Я скучал!
Барахтаясь в его руках, я лишь примерно могла представить, что сейчас думает Данила. Как все это
