спокойно подпер покосившуюся дверь. Ударивший присел на стул перед кроватью и ткнул пальцем:
— Кважин?
— Да... — дрожащим голосом ответил студент. — Да вы охренели?! Сейчас сюда мои ребята прибегут!
— Давай ори, пускай ломятся, посмотрят. — Он вытащил из-за пазухи большие кусачки, видимо тросорез. — Ты, Сережа, задолжал моему боссу шесть лимонов. Я знаю, что денег у тебя нет, так что возьму эту… ком-пен-сацию. — Он раздвинул телескопические рукоятки, и инструмент принял угрожающий вид. — Начну с пальчиков. Потом еще что прихвачу, — он хмыкнул, кинув взгляд между ног парня. — И когда закончу, у тебя наконец появятся бабки. Потому что инвалидам платят хорошо. — Он зажал руку студента и сомкнул тросорез вокруг мизинца.
— Не надо!!! Я все верну! — заорал парень, срываясь на пронзительный визг.
Бандит, не ослабляя хватку, удивленно посмотрел на жертву, как будто увидел ее в первый раз.
— Таким голосом обычно говорят правду, — хмыкнул он, складывая тросорез. И вдруг, как заправская маникюрша, изящно отрезал ноготь. — Даю тебе три дня. После чего отрезаю по пальцу каждый день. Если слиняешь, то поймаю и сразу отрежу голову. — Мучитель с наигранным сомнением глянул на инструмент в своих руках. — Придется использовать что-то покрупнее.
— У меня есть сабельная пила, — подал голос стоящий у двери, — пилит даже кирпич.
— Теперь ты врубился, что мы не шутим, — подытожил первый бандит. Он поднялся со стула, оглядел скомканное одеяло с пятнами крови и сломанную дверь. — И уберись. Живешь, как в свинарнике.
«Коллекторы» ушли. Сергей схватился за голову и зарыдал.
На девятом этаже офисного здания в кабинете Ангела загорелась лампа. Офис условно поделен на несколько зон небрежно складированными ящиками, статуэтками и приборами непонятного назначения. У человека, впервые попавшего сюда, складывалось впечатление то ли магазинного склада, то ли кладовой ломбарда. В одной зоне, дополнительно подсвеченной настольной лампой, сидел Первый Адепт, уткнувшись в экран компьютера. Время от времени он брал из стопки бумаги, пробегал глазами и клал на место. Неожиданно сзади раздался шорох. Николай встал с кресла и присел на одно колено.
— Приветствую Господина, — сказал он, склонив голову и ощупывая кулон на шее.
Анж Нунтис, он же «Ангел» недовольно поморщился:
— Боже мой! Даже в собственном офисе не избежать плясок с бубном.
Адепт поднялся с колена и сел на кресло.
— Простите, я не слышал, как вы вошли.
— Кабинет большой, вещей много, — ответил Ангел. — Возвращайся к работе.
Как только подчиненный повернулся к компьютеру, Ангел прошел вглубь офиса, в закуток между достающими почти до потолка шкафами для бумаг. Провел рукой по стене, нащупывая скважину, снял с шеи ключ, вставил и повернул. Глухо скрипнула широкая хорошо смазанная дверь сейфа. Приложив палец к датчику внутри, Ангел открыл еще одну, меньшую дверцу и вынул шкатулку с ладонь. Закуток осветился неярким мерцающим светом.
Послышались шаги. Ангел обернулся и увидел Адепта.
— Ох, извините, Господин! Я не хотел мешать.
— Ничего, — ответил Ангел, закрывая сейф. — Это Осколки Благодати.
— Та, что нужна вам, для возвращения на Небеса?
— Да. — Анж жестом показал Николаю на выход.
Они прошли к столу и сели друг напротив друга.
— Как ты знаешь, — начал босс, — я ангел, низвергнутый с Небес. Подробности опустим, может позже расскажу. Падший ангел становится либо обычным человеком, либо слугой дьявола, в зависимости от того, сколько Благодати он сохранил и насколько нечиста его душа. Благодать — некая сила, как и прочее дарованная нам Богом. Я растерял почти все при падении, но сохранил душу от скверны, а потому стал обычным человеком. Но я жажду вернуться на Небеса, что можно заслужить добрыми делами. Чем ярче и сильней желание человека, которое я исполняю, тем больший шаг к своему возвращению я делаю. Масштаб деяния при этом не играет роли. — Он помолчал, глядя на папку с контрактами.
— Вы рассказывали это, — сказал Николай. — Важен катарсис, всплеск при очищении человеческой души. — А Благодать — это… э-ммм… типа магической энергии ангелов?
— В какой-то мере, — согласился Ангел. — Она нужна при любых моих… необычных действиях, например изменениях внешности. Особенно много — для вознесения на Небеса. Благодать рассеяна по свету, но обычно тяготеет к святым местам и драгоценностям. Много лет я собирал ее по частицам. Я чувствую ее присутствие, это помогает в поисках. Все, что собрал — в этой шкатулке.
— Но это место — не самое надежное, — заволновался Адепт, — может, стоит спрятать лучше?
— Не думаю, что кому-то, кроме меня, нужна Благодать. Небесам мелкие осколки неинтересны, а на Земле, насколько я знаю, больше ангелов нет. Действующих, я имею ввиду.
— А дьявол?
— Дьявол хотел бы видеть меня своим слугой. Могущественным слугой с магической энергией. Как простой человек я ему не интересен.
Собеседники замолчали. Ангел сказал, что посчитал нужным, а Первый Адепт переполнен трепетом от оказанного доверия и осознания сопричастности к чуду.
— Это тайна? — наконец спросил Адепт. — Я не слышал о Благодати даже в Обществе Адептов.
— Бог знает, — усмехнулся Ангел. — В шкатулке я храню радиоактивные камни. Или драгоценности. Они, кстати, светятся только в моем присутствии. О Благодати я тебе рассказал в чисто практических целях, чтобы ты знал, что я ищу и помогал в этом.
— Я ваш слуга, — поклонился Адепт, осторожно поглаживая кулон на шее.
— Чем больше ритуалов, тем меньше дела. Кстати, что у нас с делами?
Николай сходил к своему столу и вернулся с планшетом.
— К нам обратился Сергей Кважин, 25 лет, студент. Он проиграл в карты много денег и боится расправы.
— И что он хочет? Кредит?
— Удачи в игре, чтобы отыграться.
— Игроки как наркоманы, — задумчиво протянул Ангел, откинувшись на кресло. — Им больше интересен процесс игры, чем выигрыш. Если он получит деньги и сможет выкрутиться, это не принесет результата. Ни необходимого душевного трепета, ни исправления, ни очищения.
— Он сильно напуган, говорит, что его могут убить.
— Ну и пусть обращается в полицию, это их дело. Хотя… — Анж почесал бровь, — игрок, говоришь? Хороший?
— Талантливый и многообещающий. Но вряд ли станет серьезным профессионалом — не хватает хладнокровия.
— Как-то я беседовал с одним высокопоставленным силовиком и почувствовал близость
