понравилась, и он, трубно закричав, повторил прыжок в обратном направлении. Нервы одного из дратеров не выдержали, и он понесся к берегу, теряя на ходу седоков. На моих глазах три оранжевых огонька забарахтались в серых волнах, но до берега добрался лишь один.
Понесший дратер на полном ходу врезался в берег, жалобно закричав, и опрокинулся, придавив своей тушей еще двух седоков. Последний всадник успел соскочить, но, судя по тому, как он припадал на ногу, он тоже уже не боец, по крайней мере, ближайшие два часа. У оборотней регенерация идет значительно быстрее, чем у людей, но все же требует времени.
Вот и хорошо, атаки как таковой еще не было, а противник уже несет солидные потери. Но оказалось, что порадовался я рановато. Со стороны ворот послышался шум, глянув туда, я обнаружил ещё группу незваных гостей, каким-то образом перебравшихся через завал. Теперь стая оборотней штурмует ворота, звонко чихая от газа, щедро распыляемого головой грифона. Но что-то не заметно, чтобы их сморил сон, вон как трясут ворота, того и гляди, с петель сорвут. Куда Азар смотрит? Уснул, что ли?
— Азар, не спи, замерзнешь! — громким шепотом сказал я, глянув наверх, в сторону Азарова «гнезда».
— Зачем замерзну? — тут же откликнулся тролль. — У меня вино есть, шкуры. Укроюсь, буду спать. Если шуметь не будешь.
— Ну да, окромя меня тут и пошуметь-то больше некому, — откликнулся я, переводя взгляд на пляж, где завершали разгрузку два уцелевших дратера. Оборотни выстроились в подобие боевого порядка, подгоняемые типом, в котором я признал жильца, который облюбовал подвал в заброшенном хуторе. Надо же, сам Карачун почтил нас присутствием. Видно, Скорпио серьезно обозлился, обнаружив вместо кристалла пустышку.
Послышалась резкая команда, эхо гулко её повторило, и оборотни двинулись к лестнице, у которой зашевелились грифоны, стряхивая каменную крошку. Нужно поддержать их порыв, а то я смотрю, оборотням жизнь медом кажется.
Я с удовольствием вдавил гашетки, вспоров черноту ночи серебряными вспышками. Пульсирующая линия легла на пути оборотней. Они отшатнулись, шкурой ощутив опасность, но резкая команда вурдалака погнала их прямо на смертоносную линию. Первый же оборотень, наступивший на серебряную звезду, скрытую песком, жалобно взвыл и отпрянул назад, ломая строй. На моих глазах раненая конечность из оранжевой превратилась в мертвенно-серую, причем серость медленно, но неотвратимо стала подниматься все выше и выше, пока не добралась до сердца. Только тогда оборотень, бившийся на глазах стаи в предсмертных муках, затих.
Но урок не пошел впрок. Подгоняемые вурдалаком, оборотни тронулись дальше, осторожно переступая через линию серебра. Еще пара оборотней пала жертвой собственной невнимательности, но стая оставила их потерю без внимания. Пришлось залп повторить, и положить еще три линии подряд, преграждая путь к замку. Оборотни замерли, не решаясь двигаться дальше, а очередная линия, которая запульсировала в полуметре от стаи, ясно дала понять, что пройти им здесь не удастся.
Я краем глаза глянул, что там творится у Азара. Оказалось, тролль тоже не дремлет: ворота обзавелись баррикадой из тел оборотней, утыканных знакомыми стрелами. Не зря Азар ночей не досыпал, покрывая наконечники серебром. Арбалет оправдал себя в полной мере.
Пока противник, ошарашенный нашим натиском, приходил в себя, удалось перевести дух. Первая атака отбита, противник уяснил, что голыми руками нас не возьмешь. С одной стороны это хорошо, с другой стороны у противника тоже могут обнаружиться весьма неприятные сюрпризы. Конечно, Мажеровский весьма пренебрежительно отзывался о способностях Скорпио, якобы недостаточно развитых, но не стоит забывать, что, как бы там ни было, мы имеем дело с магистром Черного круга.
Воздух в преддверии грозы сгустился, ощутимо сдавливая виски, тупая ноющая боль ржавым гвоздем вонзилась в череп. Навалилась духота, по спине побежала противная струйка липкого пота. Отерев пот с лица, я глянул в сторону темного замка. Мне показалось, или действительно в одном из окон мелькнул огонек? Представляю себе состояние Роксаны, наверняка девочка вся извелась от переживаний. Только бы она сгоряча не высунулась из замка.
К берегу пристали новые дратеры, с их спин на берег посыпались оборотни, похожие на тараканов, застигнутых среди ночи на кухне. Ночь взорвалась многоголосым волчьим воем, протяжным и свирепым, точно стая волков загнала старого оленя и радуется его неминуемой смерти.
Ну, это еще вилами по воде писано, утро покажет, кто кого!
Я закрутил головой, осматривая местность сквозь ленту чернокнижника, давно сгоревшего в очищающем огне. Забавную все-таки штуку он придумал. Ночь расцвела огромным количеством оранжевых огоньков, каждый из которых перемещается по своей, заданной Зиждителем, орбите. Никогда не думал, что ночь столь насыщена деятельной жизнью. На моих глазах развернулось множество жизненных сценок, почему-то в основном трагического толка. Хотя, все относительно. Если ты жертва и тебя едят, то это трагедия, но если ты хищник, и наслаждаешься законной добычей, то мир кажется добрым и милым…
Но сейчас не до сценок из жизни ночных существ. Получив подкрепление, оборотни опять ринулись на приступ. Не знаю, что там сотворил с ними вурдалак, но оборотни совершенно перестали обращать внимание на серебряные линии, преграждающие им путь. Пришлось отбросить сантименты и открыть стрельбу на поражение. Серебряные звездочки роем вырвались из широкого раструба стармета, с хлюпаньем вгрызаясь в тела оборотней, но они с тупым упрямством продолжали прорываться к замку. Я с ужасом заметил, как упавшие на песок оборотни вновь поднимаются и двигаются к замку, теряя на ходу части тела. Несмотря на все наши старания, количество оборотней не убывало. Вот краб хвостатый! Похоже, Скорпио прислал зомбированных ратоборцев, а им даже стармет не страшен.
Первый порыв ветра донес до меня тошнотворный запах: смесь вони быстро разлагающихся тел и смрада перегара. Да эти вояки вдобавок ко всему пьяны, все как один! Теперь понятно их бесстрашие, больше смахивающее на полное безразличие к смерти. Их предводитель учел панический страх оборотней перед серебром и опоил их, напрочь отключив инстинкт самосохранения, присущий всем живым тварям. Теперь они будут упорно пробиваться к замку, ступая по
