отнимает бинокль от лица и косится на Полли Крейдл.
– Да, – кивает она. – Я тоже видела.
– Пираньи? В Лондоне?
– Похоже на то.
– Да вы шутите, мать вашу, – бормочет Джошуа Джозеф Спорк.
Полли Крейдл набирает на телефоне какой-то номер.
– Алло, да, здравствуйте, это Линда из «Шэрроу-хауса». Мы готовы, вы не могли бы?.. Благодарю.
Мгновением позже к воротам медленно подъезжает городское такси. Джо наблюдает за происходящим со слегка виноватым лицом. Не успевает машина въехать на площадку у ворот, как ее окружают солдаты и монахи в черном, а водителя вытаскивают из машины и сперва ставят коленями на гравий, а потом и вовсе укладывают лицом вниз.
– О, – поспешно восклицает дама под зонтом. – Взгляните: британские вооруженные силы решили воспользоваться закрытием объекта на техобслуживание и потренироваться. Аплодисменты, пожалуйста!
Все хлопают. Таксист лежит лицом в грязи.
Джо морщится.
– Эх, так не попадем.
Очередной разговор с Эрвином Каммербандом тоже не приносит желаемых плодов: Эрвин по-прежнему горит желанием искупить вину, но внутри Шэрроу-хауса никогда не бывал. Совет наследия не вмешивается в дела своих богобоязненных субподрядчиков; они практикуют либеральный, мягкий подход. Иными словами, признает теперь Эрвин, Родни Титвистл и его начальство предпочитают не знать, чем занимаются рескианцы. Шэрроу-хаус подобен гигантской слепой зоне в поле зрения британских властей; мало того, Совет наследия обязан следить, чтобы деяния его обитателей оставались незаметными для власть имущих. Если какое-то из них все же всплывет на поверхность, ни у кого не должно возникнуть сомнений, что правительство об этом ничего не знало и знать не могло. Досадный недосмотр – о да, безусловно, но не прямое участие. Выводы будут сделаны, разумеется.
В подвале старой пивоварни под Темзой, пустовавшей с 1975 года (когда подкупленный Мэтью инспектор объявил ее небезопасной и непригодной для дальнейшего использования), Джо Спорк сидит на трехногом табурете и так внимательно разглядывает планы Шэрроу-хауса, словно надеется силой мысли добыть из них необходимую информацию. Вдыхая запах типографской краски и теплой бумаги, он хмурится и барабанит ногами по полу.
Рядом внизу стоит пистолет-пулемет Томпсона в чехле для тромбона. Джо на него не смотрит, однако тяжелая артиллерия так и манит его. Он невольно рисует в своем воображении, как стреляет, выпуская одну упругую очередь за другой, но не знает, какой от этого будет толк. Пулями ворота Опиумного Хана не возьмешь. Нельзя уничтожить Постигатель или калибровочный барабан с расстояния трех миль. Чтобы хоть чего-то добиться, нужно попасть внутрь.
Джо вскакивает на ноги и стоит в полумраке, размахивая руками, как спортсмен, которому свело спину. Осмотревшись по сторонам, он находит тубус, в котором доставили планы Шэрроу-хауса, похожий на отрезок пластиковой трубы, прячет в них бумаги и закидывает тубус за плечо. Под лампой над столом образовался пятачок света и тепла. Он неохотно отворачивается от него и уходит в темноту Тошерского удела.
Джо Спорк любит удел. Любит он и самих тошеров – странных молчаливых астронавтов в непромокаемых костюмах. Он любит эти места за уютное безмолвие и тесноту, за великолепие взмывающих вверх арок и сводчатых потолков. Он редко задумывается о том, что эти туннели, образующие разветвленную подземную сеть, зимой и по весне нередко затапливает. Тошеры носят свои костюмы не просто так.
Ползя на брюхе по сухой трубе, он старается не думать об отметке уровня полной воды, что маячит в семи дюймах над головой. Близость воды чувствуется: сейчас ее нет, но она здесь была, ее запах стоит в воздухе, она журчит в соседних трубах, сочится сквозь пол. Джо пытается забыть и о том, что на обратном пути ему предстоит вновь проползти по этой трубе, вновь преодолеть то тесное распутье, на котором пять минут назад он едва не застрял намертво. Он просто ползет вперед, к Шэрроу-хаусу, то и дело поглядывая на компас, который лежал в боковом кармане отцовского тревожного чемоданчика.
Это последний легкий способ пробраться в Шэрроу-хаус: подняться по канализационным трубам в дом, застать Сим Сим Цяня в ванной и разнести его машину в труху, пока никто не понял, что случилось. А потом вернуться домой к чаю, пожать победные лавры и спешно отбыть в какую-нибудь теплую страну с красивыми видами, не подписывавшую с Великобританией договора об экстрадиции преступников.
Он ползет не совсем уж вслепую: тошеры отметили эту трубу как проходимую. Длинные желтые полосы у входа, нанесенные масляной краской, говорят о том, что рано или поздно ты куда-то вылезешь, хотя прогулка вряд ли доставит удовольствие. Зеленые полосы лучше, голубые – совсем хорошо. Красные означают, что лезть в трубу нельзя.
Труба выходит в мелкий резервуар с низким потолком. Чувство такое, что находишься внутри сэндвича. Вдоль стен тянутся другие трубы, толстые и тонкие, и все выходят в это же помещение. Джо уже собирается юркнуть в следующий туннель, как вдруг слышит крик, оборачивается и видит трех машущих ему руками тошеров. Он вскидывает руку в приветствии Ночного Рынка. Тошеры подходят.
– Туда нельзя, – говорит один. – Мы как раз меняем метки.
– А что случилось?
Тошер хмурится. Он большой, седовласый и морщит нос, как бульдог.
– Видать, какая-то важная шишка пожаловала. В туннеле понаставили электрических заборов и прочей лабуды. Инфракрасные камеры и все такое. Один мой приятель в больничку загремел с ожогами, и мотор у него теперь сбоит. Врачи говорят, скажи спасибо, что живой, такой разряд через тебя пропустили. Вроде наверху какое-то посольство открывают или что. Жди беды.
Джо кивает.
– Пробраться туда можно?
Тошер ошарашенно смотрит на него.
– Эге, да я ж тебя знаю!
– Вряд ли, я не…
– Ты Спорк! Психопат Джо, ей богу! – Тошер бросает через плечо: – Эй, робя, это Психопат Джо! – Он снова поворачивается к нему. – Колись, что ты на самом деле натворил? Спер у королевы бельишко? Ограбил Английский банк?
– Ничего подобного…
– Да ладно, не скромничай! Я твоего папашу знал. Ты парень путевый, сразу видно. Никого не убивал, ясно же! Врут они все. Небось, слитки умыкнул из сокровищницы, – делится он с другом своими соображениями.
Тот кивает.
– Наверняка!
– Значит, тебе надо в тот дом? – Первый тошер показывает куда-то вверх и назад.
– Очень надо.
– Ну, снизу не пройдешь, сразу говорю. Они все туннели перегородили, с какой стороны ни зайди. Гневят госпожу Тош почем зря.
Джо обдумывает его слова, разглядывая переплетение труб, среди которых они стоят.
– А вы же слыхали, – очень осторожно произносит он, – что Шэрроу-хаус окружен рвом?
– Рвом?!
– Я серьезно.
– Вот те раз!
– И, сдается, сама Госпожа не прочь что-нибудь с этим сделать. Как там говорят? «Тош злить – себе вредить», верно?
– Именно так!
– А если предположить, что кто-то намутил с трубами, и давление в них скакнет так, что они лопнут… Или если в нужный момент подключить их, например, к пожарному водопроводу высокого давления…
– Хм. Ну да, – кивает тошер. – Насолить шишке удумал?
– Ага.
– Потоп будет ого-го. С
