смиренный раб Его Игорь погиб таким образом!
— Закрой рот, святоша! — рыкнул Петров, сплёвывая дождевую воду.
— Одумайтесь, вас покарает Господь!
Слова семинариста не остановили Власа с Михеем. Они синхронно ступили с дороги на траву и почти так же синхронно завопили от боли. Руки и ноги мужиков с хрустом оторвались от тела, словно кто-то неимоверно сильный дернул их в разные стороны. А потом по забрызганной кровью траве покатились и головы с вытаращенными в ужасе глазами и распахнутыми ртами. Но и это ещё было не всё. Плоть погибших продолжила разлетаться во все стороны, словно её рвала стая голодных волков. Хрустели кости, трещала одежда. Летела кровь и внутренности.
Прихвостни Петрова, видя такое дело, с криками бросились к грузовику, толкая друг друга.
— Куда вы, трусы! — заорал Петров, побелевший, как первый снег. Он сам неимоверно перепугался, а потому спустя миг кинулся за своими людьми. Запрыгнул в кузов и прокричал на фоне зарычавшего мотора, заведённого с помощью «кривого стартера»: — Астафьевы, вы ещё поплатитесь за это! Не ведаю какой магией вы воспользовались, но не от Бога она! Гореть вам всем в Аду! И тебе, выродок Смерти! Я так этого не оставлю! Отомщу! Отомщу!
Последнее «отомщу» прозвучало уже совсем неразборчиво, поскольку улепётывающий грузовик скрылся за пеленой дождя. Вот и славно! Я облегчённо выдохнул и глянул на Луку. А тот стоял, как памятник туземцу, впервые увидевшему белого человека.
В его глазах царил благоговейный страх, а губы шептали:
— Это как же? Это что же… я их… того? Но как? Я же дара не имею. Не проснулся он во мне. Выходит, Господь меня услышал?
На моих губах появилась усмешка, а в солнечном сплетении заныла сосущая слабость. Призраки вместе с кровью выпили всю мою магическую энергию, едва не лишив сознания. Однако мне хватило воли для того, чтобы снова ухнуть в транс. Полупрозрачных силуэтов стало ещё больше. Они слетались сюда со всего Чернолесья, поднимались из земли и носились, будто растревоженные пчёлы. Это я их всех призвал? Нет, такого просто быть не может! Тут что-то другое! Нечто иное выдернуло их с того света. Притом весьма грубо выдернуло. Движения призраков становились все более хаотичными, злыми. И мне вспомнилась Глафира. Не об этом ли она говорила?
— Андрей! — вдруг полоснул по ушам крик Луки, сквозь тело которого пролетали призраки. У них не было сил на то, чтобы причинить ему вред. Однако хлебнувшие моей крови существа вполне были способны растерзать семинарист, но пока они не делали этого, занятые останками Михея и Власа. Но как долго они ещё будут интересны им?
— Что?! — крикнул я в ответ, выпав из транса.
— Надо улепётывать отсюда. Я чувствую нечто ужасное! Аж волосы на руках дыбом встали и холодные мурашки по спине бегут!
— Где Всеволод и Лаврентий?!
— Мы тут! — донёсся из леса голос паренька.
Он вышел из-за деревьев вместе с пошатывающимся старшим братом. И последний сразу же пронзил меня полыхающим от ярости взглядом, но я проигнорировал его и кое-как побежал вдоль дороги. Астафьевы и семинарист помчались за мной, разбрызгивая ногами лужи.
В груди всё сипело и булькало, а ноги так и норовили подломиться, но я упорно продолжал мчаться дальше, да ещё умудрялся прямо на бегу впадать в транс и кидать взгляды за спину. А там в дьявольском хороводе метались призраки. К несчастью, за нашим квартетом увязался с десяток тварей. Они летали над нами, скалили остатки зубов и протягивали пальцы, покрытые трупными пятнами. Если им хватит сил, то они точно нападут. И мне не отбиться от них. Энергии ведь совсем нет. А в одиночку Всеволод явно не справится с ними.
Но нам повезло…
Стоило нашей банде пересечь черту между Чернолесьем и полем, как призраки будто врезались в невидимую стену. Они злобно завыли и ринулись обратно.
Я тотчас остановился, устало согнулся, упёрся руками в колени и просипел:
— Всё, тут мы в безопасности.
— Откуда вы знаете, Андрей? — судорожно выдал Лука, хватая распахнутым ртом воздух.
— Нет этих ваших мурашек и волосьев дыбом, сударь.
— И впрямь, — согласился со мной семинарист и глянул на тёмное небо. Оно шустро закручивало краны. Дождь стремительно ослабевал, а молнии сверкали все реже.
— От чего или кого мы бежали-то? — протараторил Лаврентий весь покрытый грязью, будто хотел слиться с пейзажем.
— Что-то страшное было на том месте, — произнёс Кантов и передёрнул узкими плечами. — Что-то витало в воздухе. Вероятно, какие-то байки о Чернолесье не просто байки.
Я краем уха слушал Луку и мрачно посматривал на Всеволода. А тот тяжело дышал, сверля меня взглядом исподлобья. Казалось, что он сейчас кинется и разорвёт меня голыми руками. Вены на его висках вздулись, словно сытые пиявки, мускулистая грудь ходила ходуном, а пальцы сжимались в кулаки.
И наконец он не совладал со своими эмоциями. Схватил меня за грудки и прошипел в самое лицо, опаляя горячим дыханием, пропитанным неконтролируемым гневом:
— Ты… ты посмел поднять на меня руку, отребье! За такое вызывают на дуэль!
— Андрей спас тебя! — закричал Лука и принялся отдирать от меня руки Всеволода.
А сам я сейчас был слабее котёнка, посему самостоятельно защититься не мог. Но зато моя физиономия вспыхнула таким презрением, что, возможно, оно-то и заставило Астафьева резко отпустить меня.
— А кто его просил вмешиваться?! А?! — прорычал он, сверху вниз глядя на семинариста. — Я сам в состоянии решать, как мне поступать! Мне помощники не нужны, тем более такие!
— И что бы ты решил, герой? — едко просипел я, снова согнувшись пополам. — А? Принял бы вызов, да? А что потом? Похороны? Петров бы тебя порвал как тузик грелку! И что дальше? Илья Макарович уже стар, а Лаврентий ещё слишком молод. Кто будет поднимать род Астафьевых?
Громко пыхтя, Всеволод ожёг меня яростным взглядом, сплюнул под ноги и ринулся вдоль дороги.
Младший Астафьев хотел было пойти за ним, но Лука схватил его за плечо и твёрдо произнёс:
— Оставь его. Пусть побудет один. Подумает. Андрей сказал правильные слова. А пока Всеволод думает, мы пойдём следом. Авось попутный автомобиль встретим.
Лаврентий посмотрел на удаляющуюся широкоплечую фигуру брата, попыхтел немного и всё-таки не побежал за ним, а молча почавкал по грязи рядом со мной и
