Вы разберётесь с этими крысюками, товарищи?
— У вас в доме мусоропровод работает?
Старичок моргнул, слегка озадаченный столь резким переходом, но тут же ответил:
— Вроде и работает, а то и дело засоряется. И смердит, прости господи, отвратительно, и валяется там всякое. Тьфу!
— А подвал у вас чем занят?
— А ничем. Раньше там были такие, знаете, чуланчики, где кто картошку хранил, кто санки-самокаты всякие, кто барахло какое. А как управляющая компания поменялась — ремонт затеяли, а потом заперли и забыли. Но ключ у меня есть, если что.
— Ясно. Так, уважаемый…
— Тимофей Валерьянович!
— Уважаемый Тимофей Валерьянович, по большому счёту ясно, что там у вас. Ритуал проводить будем ночью. Будьте дома — часов в девять мой помощник подойдёт, — Бьёрн кивнул в сторону Руслана. — Он защитные знаки нарисует — вы их не стирайте до утра. И ключ от подвала ему дайте. Хорошо?
— Понял-понял, хорошо.
Старичок распрощался, вспомнив, что ему ещё на почту надо, в аптеку и к Петровичу.
Едва дверь арендованной комнатки за магазином благовоний, шкатулок и прочих восточных сувениров закрылась за Тимофеем Валерьяновичем, Руслан засыпал наставника вопросами:
— Так что это? И почему только я? Ты совсем ночью придёшь? Мне квартиру надо будет подготовить? А какие знаки и чем рисовать?
Бьёрн поднял ладонь:
— Тихо ты. У клиента в подъезде, точнее, в подвале под ним завёлся крысиный король. Точнее — заводится. Вот-вот собирается стать материальным и навести шороху, — хмыкнул Бьёрн, — чтоб он начал зарождаться, всего-то надо много мусора, много вони, много крыс, забытая любимая игрушка, одежда с каплей крови и хоть мало-мальский способный видящий, брякнувший сдуру проклятье. Кто-то из жильцов или сантехник ругнулся в подвале — вот вам и крыса с тремя головами.
Руслан слушал, затаив дыхание. Обычно Бьёрну не до рассказов: то клиенты звонят, то какие-то друзья-знакомые зовут с собой, то у него свидания. Тем ценнее каждое слово о монстрах и способах борьбы с ними.
— Знаки нарисуешь вот такие, — Бьёрн вырвал лист из ежедневника и принялся чертить. — В каждой комнате, на каждой двери — дверцы шкафов тоже считаются. На каждой! Перепроверь, понял?
Руслан кивнул.
— Чем чертить — неважно?
— Можно мелом. Стирать проще будет. Потом пойдёшь в подвал. На двери изнутри нужен вот этот знак.
Бьёрн нарисовал ещё один значок и дважды обвёл его ручкой.
— Дверь прикроешь — и стой возле неё. Вонять там будет страшно — терпи. Подождёшь, пока не запахнет приятно: может, булочками, может, цветочками какими или вот благовониями, там у каждого своё. После этого спокойно иди к клиенту, отчитывайся о проделанной работе, напомни про оплату — и шуруй домой. Пока крысиный король не оформился, с ним управиться легко. Ты сможешь. А я занят буду.
У Бьёрна зазвонил телефон, и пока он говорил, Руслан записал всё услышанное о крысином короле в толстую синюю тетрадь. Её он купил недавно специально для заметок о монстрах и существах. А чтобы родители, если вдруг найдут и прочитают, не решили, что сын сошёл с ума, написал на первой странице: “Сценарий”. Глупо, но как будто всё объясняет.
Кстати, интересно, Ольга Викторовна — это бабушка Юльки?
Идти одному на задание было, признаться, страшновато. Середина октября — темнеет рано. Вот и сейчас мрачные сумерки уже затянули низкое небо, почти скрыв изрядно поредевшие верхушки тополей.
Нужный дом Руслан нашёл сразу — спасибо гугл-картам.
— Помощник? — уточнил голос Тимофея Валерьяновича из домофона.
— Ага.
— Ну, заходи! Третий этаж.
В подъезде и правда ужасно воняло кислой капустой, чем-то дохлым и рыбным, грязными носками и засорившимся сортиром. Фу! Руслан задержал дыхание и влетел на третий этаж, не дожидаясь лифта.
Квартира Тимофея Валерьяновича оказалась тесной, как мебельный склад, но удивительно чистой — ни пылинки, ни крошки, ни забытой газеты, ни небрежно брошенной одежды.
— Вы, молодой человек, тоже, стало быть, колдун?
— Кхм, ну да, — кивнул Руслан.
— А лет вам сколько?
— Восемнадцать.
— О, как Юленьке. Это внучка Ольги Викторовны. Она на социолога в институте учится.
Точно — Юлькина бабушка! Как тесен мир.
— Вот тут, смотрите, прям на коврике начертили свои поганые значки и свечки поставили. Вон пятно. Вот ещё одно!
Руслан осмотрел пятна на испорченном ковре. Затем обошёл квартиру, считая двери. Две комнаты, кухня, ванная, туалет. И десятки дверец и дверок кухонного шкафа, книжного, платяных в прихожей и в спальне. Ещё тумбочка, шкафчик в ванной и холодильник. Духовой шкаф! А дверца стиральной машинки считается? Наверное, да.
Он вынул из сумки тетрадь с вложенным листом, на котором Бьёрн начертил нужные знаки, вытащил из бокового кармана мел и принялся рисовать.
Магичить одному сначала казалось ужасно глупым, но на пятой дверце он отвлёкся от посторонних мыслей: знаков было всего три, но последний вырисовываться правильно никак не хотел — приходилось стирать его и перерисовывать.
Отметить все двери удалось только в половине двенадцатого. Руслан устал и проголодался. От бесконечного рисования свело указательный палец и какую-то жилку в глубине ладони. Всё, скорее начертить знак на двери подвала, потом вызвать такси — и домой! Родителям он сказал, что пойдёт на день рождения одногруппника и вернётся поздно.
Руслан разбудил задремавшего у телевизора нанимателя и предупредил, что пойдёт доделывать ритуал. Старичок заверил, что дождётся и уставился в экран.
Дверь, ведущая в подвал, открывалась внутрь, а не наружу, как во всех нормальных подвалах. И смердело оттуда так, что запахи в подъезде показались почти приятными. Руслан толкнул дверь, поёжился, замотал нос шарфом и шагнул в густую темноту.
Споткнулся о какие-то сваленные в кучу трубы, ругнулся сквозь зубы. Достал телефон: снаружи свет сюда не просачивался, хотя ближайший фонарь был в паре метров от подъезда.
Рисовать знак, подсвечивая телефоном, оказалось неудобно: и в тетрадь заглядывай, и свети, и мел не урони. Знак новый, не из тех, что он во множестве начертил в доме заказчика — по памяти не нарисуешь.
Наконец Руслан закончил. С трудом открыл непонятно отчего потяжелевшую дверь, быстро выскочил и захлопнул: ну и вонища! Интересно, когда запахнет булочками или цветочками?
За дверью раздался топот множества лапок. Шуршащая, попискивающая волна ударила в металл, заскреблась — Руслан почувствовал, как зашевелились волосы на затылке.
Омерзительный смрад никуда не исчез — странно. Что-то пошло не так?
Звуки в темноте подвала стихли, и изрядно промёрзший на
