успеть обработать парочку адресов.
Неторопливое сентябрьское солнце только-только начинало раскочегариваться, намереваясь подарить еще один теплый денек, когда большой черный пикап вывернул из-за угла и затормозил перед самым входом в здание Омульского ОВД. Рядом с его сверкающими боками несколько покрытых пылью и кое-где уже проржавевших полицейских «уазиков» выглядели детскими педальными машинками. Оставив водителя дожидаться, из кабины вышел высокий темноволосый мужчина, прячущий глаза за темными стеклами очков.
При взгляде на него на язык так и просилось слово «щеголь». Аккуратно подстриженная небольшая черная бородка и дорогой костюм куда уместнее смотрелись бы в офисе крупного банка или в юридической конторе, чем на запыленной улице провинциального городка. Он быстрой походкой взбежал по ступеням и распахнул входную дверь, причем сделал это так, что становилось очевидно — он не открыл ее ногой лишь потому, что она открывалась наружу.
Услыхав в коридоре торопливый топот, Акулов спешно придал своему лицу максимально строгое выражение. Подчиненных следовало держать в страхе.
— Товарищ майор! — выпалил ввалившийся в кабинет Левченко. — Тут к вам…
Вежливо, но решительно отстранив капитана в сторону, посетитель шагнул к столу и отработанным движением распахнул перед носом слегка опешившего Акулова свое удостоверение.
— Полковник Игорь Сванссен. Кинологическая служба ФСБ России, — он спрятал корочку обратно в карман. — Меня прислали из Районного Управления, чтобы я на месте разобрался, что тут у вас творится.
— А что такого у нас творится? — вынужденный отступать, Акулов попытался нащупать рубеж, на котором он мог бы закрепиться.
— Говорят, у вас в Омулях собаки ни за что ни про что на людей набрасываются, — посетитель подошел к окну и машинально провел пальцем по запыленному подоконнику, после чего ему пришлось лезть в брюки за носовым платком. — Нехорошо!
— Вот зараза! — вполголоса выругался майор. Вчера, после нагоняя от начальства, он полагал, что лечебные клизмы с патефонными иголками на этом и закончатся, однако, как выяснилось, забираться под сукно дело отнюдь не торопилось.
Подобную манеру разговора Акулов успел изучить очень хорошо. Он и сам часто практиковал ее, провоцируя подозреваемых и, иногда, собственных сотрудников, заставляя их занять оборонительную позицию и начать оправдываться. Незваный гость великолепно владел этим умением, майор с трудом удержался, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость.
— Это наша забота, и мы справимся с ней своими силами, — решительно заявил он. — Нет абсолютно никакой необходимости привлекать к делу людей из района.
— Я бы и рад с вами согласиться, Андрей Сергеевич, — Сванссен изобразил сожаление, одновременно продемонстрировав, что прекрасно осведомлен о том, кто здесь кто, — но мать одного из потерпевших подняла такой шум…
— Я же говорю — стерва! — повторил свой диагноз переминающийся в дверях Левченко.
— Не стану спорить, — кивнул посетитель. — Она потребовала засадить за решетку владельца собаки, а само несчастное животное — пристрелить. Именно поэтому я здесь.
— Вы хотите убить собаку? — удивился Акулов. — Вот так, без суда и следствия?
— Разумеется, нет! — Сванссен даже немного оскорбился. — Я, как профессиональный кинолог, не испытываю ни малейших сомнений в том, что собака невиновна, и хочу в этом убедиться.
— Ради чего?
— Если выяснится, что хозяин или хозяйка умышленно натравили ее на людей, тогда виноват человек, и его, действительно, стоит упечь за решетку. Иначе подобные эксцессы будут повторяться снова и снова. А в случае, если собаку спровоцировали, или она действовала в рамках самозащиты, тогда нашим потерпевшим можно выкатить встречный иск по 245-й статье УК.
— Что за статья? — поинтересовался капитан.
— «Жестокое обращение с животными», — разъяснил полковник. — Что-либо доказать будет сложно, но такой поворот вполне способен заставить госпожу Прикупову пойти на мировое соглашение.
— Мне кажется, в этом нет необходимости, — заметил Акулов. — Некоторые обстоятельства произошедшего столь нелицеприятны, что Егорьевна скоро сама даст обратный ход.
— Этого, боюсь, может оказаться недостаточно. Она зашвырнула мячик столь высоко, что вернуть его обратно так просто уже не получится. Придется готовить аргументированный ответ, а для этого я должен повидать ту собаку.
— Что это вам даст?
— Я составлю экспертное заключение, где обосную невозможность проявления ею немотивированной агрессии, что снимет с собачки голословные обвинения и спасет от усыпления.
— Но, коли вы и так прекрасно знаете, что надобно написать, — удивился майор, — то зачем вам общаться с собакой?
— Процессуальных вопросов никто не отменял, — пожал плечами Сванссен. — В деле обязательно должна присутствовать ее фотография, потребуется снять слепок с ее челюстей, чтобы быть уверенными, что укусила именно она и так далее. Меня все эти свалившиеся на голову хлопоты не радуют точно так же, как и вас, но тут уж ничего не поделаешь. Чем раньше начнем — тем скорее закончим, и помочь мне — в ваших интересах.
— Чем именно мы можем подсобить?
— У вас уже есть соображения, чья именно собака натворила бед?
— Мы уверены, что ее хозяйка — не из местных.
— Хозяйка? — удивился полковник, озадаченно выпятив губу. — Вот уж не думал… ладно, неважно. Откуда же она тогда?
— Эта девчонка, скорее всего, приезжала в город на выходные, либо снимала здесь дом, — Акулов скептически скривился. — На ее месте я бы уже в воскресенье свалил отсюда куда подальше. Боюсь, что в Омулях искать ее уже поздно.
— Возможно, вы и правы, но попробовать стоит. Она не могла не оставить следов, ниточек, по которым до нее можно добраться. Имя, фамилия, адрес или номер телефона — сгодится что угодно. Тем более что скрываться ей от нас не имеет смысла, в данной ситуации мы всецело на ее стороне.
— Поступайте как считаете нужным, — майор взмахнул рукой, словно предоставляя в распоряжение Сванссена весь свой городок.
— Отправьте с нами кого-нибудь из своих людей.
— Зачем?
— Глупо ходить по улице от дома к дому и стучаться в каждую дверь. Вы же прекрасно знаете, кто из ваших односельчан сдает внаем дома и квартиры, к кому родственники или друзья в гости приезжают — зачем работать вслепую, давайте вместе ускорим процесс.
— Ладно, — согласился майор, ему и вправду не терпелось поскорее избавиться от назойливого посетителя, который всем своим видом подрывал его, Акулова, авторитет. — Левченко, возьми кого-нибудь из дежурной смены и покатайтесь немного. Ты же знаешь, что, да как…
* * *
К середине дня Евгением все сильней начала овладевать мысль, что он занимается ерундой. Во вторник он мотался по областным городкам до самого вечера, но так ничего и не нащупал. Выехав сегодня из дома с утра пораньше, он уже «обработал» четыре адреса, но по-прежнему впустую. Омули стояли у него пятым номером на сегодня, и журналист всерьез начинал подумывать о том, чтобы
