с высокой старомодной прической и мелким человечком в огромных очках, не толстым, но при этом абсолютно круглолицым. Все трое начали озираться и перешептываться, словно запрет на разговоры их не касался. Дашка сделала вывод, что на задний ряд усадили тех, кто должен был подчиняться правилам людей из первого ряда. Означало ли это, что Дашка оказалась в числе гостей второго сорта, или нет, но ей стало неприятно.
А потом ее одолела невыносимая скука. Сидеть, молча смотреть в одну точку и при этом не заснуть было абсолютно нереально, тем более, что время близилось к трем часам ночи, поэтому то, что произошло дальше, ускользнуло от внимания Дашки: она задремала и пропустила все самое интересное. Правда, она не могла сказать точно, в какой именно момент явь сменилась сном – когда появилась властная женщина в красном плаще и начала выкрикивать что-то на непонятном языке, или когда на подсвеченной ширме заметались странные тени, или когда ширма вдруг растворилась в воздухе, и за ней вместо пустынного зала обнаружилась широкая пыльная дорога, убегавшая в темный лес. Дашку понесло вдаль вместе со стулом, а потом оказалось, что сидит она не стуле, а в открытой повозке, запряженной парой черных коней, крупных, но страшно тощих – ребра да мослы под шкурой, и управляет конями такой же тощий возница: иногда он оборачивался, и Дашке казалось, что под капюшоном его черной потрепанной накидки желтеет голый череп.
Повозку тряхануло на ухабе так, что Дашкина голова запрокинулась, и ее взгляд уперся в огромную блеклую луну, занимавшую полнеба. На ее светящемся фоне была отчетливо видна летящая верхом на метле ведьма с клочковатой копной волос, развевающейся на ветру. Вслед за ней летел старик в колпаке и с такой длинной бородой, что ее конец терялся во тьме далеко за пределами его тела. Когда и старик, и ведьма миновали луну и скрылись из виду, Дашкин взгляд сместился ниже, к зубчатой кромке леса: в одном месте макушки деревьев подозрительно сильно раскачивались и трещали. Кто-то ломился сквозь чащу, огромный, как слон. Но версия со слоном отпала, когда Дашка заметила движущееся над кронами скопление ветвей, похожее на гигантское развороченное гнездо. В реальной жизни гнезда не могли перемещаться сами по себе, поэтому Дашка даже не удивилась, уверенная в том, что видит сон.
Рядом кто-то тихо ахнул.
Оказалось, что парни, соседствовавшие с ней в зале, сидели в этой же повозке, мчавшейся в неведомые дали Дашкиного сна. Их лица были бледнее луны, висевшей над ними. Позади послышался нервный выдох – может быть, там находились остальные гости с заднего ряда, но оглядываться она не стала, мало ли… А вот куда подевались важные персоны с переднего, Дашка не поняла. Наверное, им не нашлось места в ее сне. Это вызвало у нее беспокойство, захотелось проснуться, чтобы не пропустить момент выбора живых теней, о которых говорил Эклер, но несмотря на все усилия, сон продолжался.
Повозка громыхала деревянными колесами, подскакивая на неровностях, и, казалось, могла развалиться в любой момент. Дашка надеялась, что этого не случится, ведь идти пешком через этот жуткий корявый лес страшно было бы даже во сне. В зарослях то и дело мелькали огоньки чьих-то глаз, их становилось все больше и больше, словно к дороге стягивались звериные стаи со всей округи; порой на ветвях шевелилось что-то живое и, судя по очертаниям, человекообразное: во тьме проступали бледные пятна, похожие на лица, листву раздвигали когтистые руки, высовывались длинные бородавчатые носы, а над ними сквозь густые космы недобро сверкали чьи-то глаза, провожая повозку внимательным взглядом. Обилие враждебно настроенной лесной живности совершенно не тревожило коней, они стремительно мчались вперед, звонко цокая копытами, длинные черные гривы реяли над ними, как пиратские флаги. Либо костлявые туши не представляли интереса для местных хищников, либо хищники питались не живой плотью, а чем-то совсем другим, либо… либо их отпугивал возница, казавшийся Дашке самым жутким персонажем накрывшего ее кошмара еще и потому, что находился к ней гораздо ближе лесных тварей.
Но чуть позже стало ясно, что она поспешила с выводами насчет самого жуткого. Сон продолжался дальше, и вскоре она очутилась в окружении целого скопища таких невообразимых существ, что даже засомневалась – а сон ли это? Может быть, все дело в том, что она лишилась разума? Ведь едва ли подобные странности могут присниться здоровому человеку.
Когда лесная чаща поредела, расступилась, а потом и вовсе осталась позади, вдали открылось обширное поле, очерченное с одной стороны закруглявшейся стеной каменного замка, а с другой – бушующим морем. Вдоль стены теснились повозки всех мастей: грубые телеги и благородные кареты, модные коляски и заморские колесницы, легкие брички и массивные тарантасы, и еще множество какого-то старинного сухопутного транспорта. На черных волнах неизвестного моря на приличном расстоянии от берега покачивались корабли древней конструкции. А в поле не было ни одного свободного пятачка, оно сплошь кишело народом, снующим среди длинных столов, заваленных горами неразличимой издали массы. Судя по всему, там шла оживленная торговля.
Всего-навсего ярмарка. Ничего особенного, если не присматриваться к покупателям, продавцам и их товарам.
Потому что это была ярмарка мерзостей.
5. Ярмарка мерзостей
Возница направил коней к стене замка, остановил повозку между двумя огромными черными каретами и спрыгнул на землю. Дашке показалось, что при этом загремели все его кости. Увидев, что он удаляется, она хотела было окликнуть его и спросить, идти ли им следом или оставаться на месте, как вдруг увидела чуть поодаль, напротив распахнутых ворот, ведущих во двор замка, группу людей. Мелькнула знакомая шапка седых кудряшек. Сэр Эклер был там! Словно почувствовав на себе ее взгляд, кондитер обернулся и призывно махнул рукой. Рядом с ним сверкал стеклами очков низенький круглолицый мужчина, похожий на доктора, покачивала высокой прической тщедушная дама, мелькали и другие знакомые лица – все люди из первого ряда, которых Дашка потеряла из виду, нашлись! Значит, их тоже привезли сюда. Может, даже на этих вот черных каретах с огромными колесами. Наверное, их экипажи были гораздо быстроходнее, поэтому мгновенно скрылись из виду, будто растворились в воздухе. Странно, конечно, что Дашка не видела, как гости садились в эти кареты, да и сама не помнила, чтобы забиралась в повозку, но ведь и помимо этого странностей в ее сне хватало, так что подобным мелочам придавать значение точно не стоило. Может быть, она просто забыла этот момент, ведь порой сны стираются еще до пробуждения. По крайней мере, с ней такое случалось.
Дашка неуклюже сползла с повозки. Ноги после долгого сидения плохо слушались.
