Интерлюдия
Пентти замер на пороге одинокого домика, укрывшегося среди густой листвы. Было заметно, что здесь живут. Причем хозяин весьма рачительный и обстоятельный. Небольшие грядки оказались подняты и огорожены вставками короткого листового железа. Явно кем-то выброшенного и здесь обретшего новую жизнь. Судя по свежим прутьям, плетеный забор недавно обновлялся. Стекла в старых деревянных рамах вымыты, на крыльце красовалась пара новых досок взамен прежних. А под самой крышей на пеньковых веревках висело несколько камней с дыркой посередине.
По мнению Вранового, «кутный бог», а именно так назывался оберег, был скорее дополнительной перестраховкой. Какая нечисть полезет к рубежнику по собственной воле? К тому же, у хозяина имелся бес. Интересно, против него оберег действует или нечистый уже привык?
Пентти колебался по одной простой причине – он не любил быть должным. А разговор с Русланом именно это и подразумевал. Врановой и тот, кого называли Стынь, были в приятельских отношениях. Насколько вообще два социофоба могут быть приятелями. Если сказать проще – они раздражали друг друга меньше, чем все прочие. И иногда могли даже поговорить. Правда, как правило, по интересующему кого-то вопросу.
Вот только одно дело информация и совершенно другое – услуга. Что запросит Руслан? Можно лишь догадываться. И сможет ли Пентти выполнить его услугу? Хотя Стынь был умным рубежником. И редко требовал того, чего должник не мог сделать.
Да и что оставалось Врановому? Ему надо было найти захожего рубежника, чего бы это ни стоило.
Стуку в дверь вторили тяжелые шаги и скрип петель. На пороге появился высокий и могучий Руслан. Как всегда голый, если не брать во внимание узкую полоску трусов.
Рубежник был одним из тех, кто не пытался скрывать желание своего хиста. Да и как то скроешь? Потому и получил среди прочих прозвище Стынь, потому и ходил даже в самые трескучие морозы в легкой одежде.
Чем холоднее было Руслану, тем сильнее становился его каластус. Тем быстрее восстанавливался промысел. Будь Стынь чуть могущественнее, то где-нибудь в землях Антарктиды его вообще было бы невозможно одолеть.
Однако Руслан оказался странным. Даже для рубежников, к которым трудно применить слово «обычный». Он не рвался к власти, не жаждал богатства, не стремился обзавестись новыми рубцами. Даже поселился здесь. В месте, где летом для его хиста бывает довольно неприятно. В жару Руслан терял силу своих четырех рубцов, становясь совсем слабым ивашкой.
Да и сейчас он раздет скорее по привычке. За годы житья с каластусом, рубежник свыкается с последним. Вот и организм Стыня закалился сверх меры.
Хотя отсутствие амбициозности Руслана Пентти иногда обескураживало. Что ему мешало дотянуться до последнего рубца, чтобы стать ведуном? Да ничего. Просто Стыню было это неинтересно.
– Пентти, – кивнул Руслан, пропуская гостя внутрь.
Никаких клятв не понадобилось. Врановой был здесь не первый раз, а слово рубежника не помело. Если его один раз дал, то второй уже не потребуется. Оттого надо было лишний раз подумать, прежде чем давать обещания, которые ты не мог или не хотел выполнять.
Врановой вошел внутрь, притворив за собой дверь. Стынь проводил его на кухню, предложив холодный чай. Пентти не стал отказываться из вежливости.
Руслан возвышался над ним – обвитый мышцами, бледный, со своими вечно сурово сдвинутыми бровями. Врановой как-то пытался через других рубежников и даже воеводу выяснить, сколько лет Стыню. Оказалось, что никто не знал. Будто бы он всегда жил здесь, возле леса.
– Руслан, я к тебе по делу, – сказал Пентти.
– Говори.
– Мне нужно поговорить с твоим бесом.
– С Прошкой? На что он тебе?
– Нужен. Точнее не могу сказать, но ему не будет ничего угрожать. Он лишь поможет в одном деле.
– А что с того мне? – лениво поинтересовался Стынь.
– Ты же знаешь, Руслан, я сделаю, что попросишь. Долг платежом ясен.
– Красен, Пентти, – поправил его Стынь. – Ты бы бросал поговорки, не твое это, давно хотел сказать. Смотри, Пентти, есть у меня одна задачка. Нужно с Изнанки кое-что достать. Сам я, как выяснилось, хлипковат, а вот ты можешь справиться.
У Вранового пересохло в горле. Если уж многоопытный Стынь не мог принести сюда что-то оттуда, то что это вообще такое? Однако отступать было уже поздно.
– Как скоро, Руслан? Мне бы сначала закончить с одним важным делом…
– Не горит, – махнул Стынь. – Как разберешься со своим делом, так выполнишь мою просьбу. Но выполнить придется, уж я спрошу.
Этого можно было и не добавлять. Врановой знал, что пообещать что-то Стыню и не сделать равносильно самоубийству. Уж что, что, а возвращать долги Руслан умел лучше всего.
– Конечно, я могу поклясться.
– Твоего слова будет достаточно, – отмахнулся Стынь. – Не первый год тебя знаю.
Сказал и посмотрел своими колючими холодными глазами на Вранового. А тот словно в прошлое переместился, на многие десятилетия назад.
В ту пору Пентти только-только перешел под сильную руку воеводы. И всеми силами старался доказать свою преданность, проявить себя. Потому когда сказали, что к северо-западу от выборга видели аудумлу – дикую корову с волшебным целебным молоком, он ни минуты не сомневался.
Не смутила Пентти и подступающая ночь, и начинающаяся вьюга. По преданиями, аудумла родилась в
