перекладывать свои записки, выстраивая схему, боясь растерять мысли. Если вот так посмотреть, тогда сойдётся. И ежедневные встречи, и якобы крепкая дружба со всеми жертвами, затем помощь в организации похорон, все закупки. Для звонка поздновато. Отправила сообщение Полянскому:
«Я знаю, кто связан со всеми этими женщинами!».
Включила кофемашину. Ещё не собрала кофейные капсулы обратно в коробку, когда смартфон тихонько звякнул о новом сообщении.
«Кто он?».
София довольно улыбнулась, почувствовав себя доктором Ватсоном, который вместо Шерлока Холмса распутал сложное дело. Сфотографировала свои записи, которые объединила стикерами, дочертила стрелки.
«Не он. Она!».
8.
В респектабельное кафе-пиццерию в Камергерском переулке Тимофей заезжал редко, ведь почти не бывал в центре города. Но с удовольствием поджидал теперь Софию, после полудня она свободна, согласилась встретиться.
Уютно устроился за круглым столиком у окна. Суп с лапшой и перепелиным яйцом он уже прикончил. После принесли куриную грудку на гриле с соус-кремом из шпината и шарик картофельного пюре. Смаковал потихоньку, чтобы второпях не переесть, не заказать ещё одного блюда.
Тёплый солнечный день располагал к неспешному созерцанию. Над Тверской улицей чуть синеет дымка смога. В городе стало намного больше машин и света. Вечером тут включат очень красивые гирлянды, и к театральному подъезду потянется публика.
В Московском Художественном театре он бывал раза три, ещё в студенческие годы, тщетно пытаясь произвести впечатление на девушек. Свидания продолжения не получили. Он не любил многолюдных сборищ. А когда после того несчастного случая к живым в толпе добавились ещё и мёртвые, бывать в культурных местах стало и вовсе невыносимо. Теперь Полянский уже намного спокойнее рассматривал прогуливающихся туристов и стремительных столичных жителей.
Он заметил, как София прошла мимо кафе, задумавшись, погрузившись в свои мысли. Прямая, летящая, волосы рассыпались по плечам, сегодня на ней льняной брючный костюм и белый топ. Уже хотел ей позвонить, но увидел, как она возвращается. Зашла внутрь, уселась напротив него, бросив сумочку к окну.
– Добрый день! Пообедаете? – вежливо улыбнулся.
– Здравствуйте, Полянский. Не знаю. Сколько у нас времени?
– Супчика куриного принесите девушке, пожалуйста, – кивнул он подошедшему официанту. – А на что у нас может не хватить времени?
– Ну как же? Нужно предупредить Крылову. Не знаю, как-то арестовать, задержать её помощницу… Вот! — она мотнула головой, отбрасывая тёмные волосы за спину, нашла в телефоне и показала ему снимок. — Это Елена Усольцева, офис-менеджер. Это фото сделано на том тимбилдинге, секретарши в обнимку с художником-декоратором, ровно перед мастер-классом. И если верить вашим данным и соцсетям, Милена Рахимова после этого фото прожила меньше часа.
– Нам нечего предъявить, – Тимофей аккуратно отрезал ещё кусочек мяса.
– Почему? Не понимаю! Ведь всё сходится по вашей же версии! – нетерпеливо вздохнула София. – Ладно, пойду, руки помою.
Тимофей проводил её взглядом. Потом увидел уведомление и сообщения на смартфоне. Снова подозвал официанта.
– Будьте добры, ещё один прибор. И карпаччо из говядины с рукколой и пармезаном.
Дождались заказа. Тарелки, глухо звякнув, заняли место на столе. Глубокая пиала с золотистым бульоном, идеальными половинками варёного яйца, миниатюрными звёздочками из моркови и тонкой лапшой, так и норовившей сбежать из ложки. Закуску тоже принесли. На блюде разложены полупрозрачные ломтики мяса, украшены тончайшими стружками воскового пармезана и зелёными листиками салата.
– Честно говоря, я, скорее, был склонен подозревать господина Акимова.
– Но я высчитала, что к четырём инцидентам из девяти он не может иметь отношения. В этот период его вообще в стране не было. Поэтому предпочла уцепиться за офис-менеджера, которая была связана со всеми пострадавшими. Кстати, сейчас именно Лена Усольцева подменяет личного помощника Крыловой.
София сидела спиной к двери и, увлекшись обедом, не увидела Габриэля, пока тот не опустился за их стол, со скрипом придвинув стул. Полянский наблюдал, как она перестала жевать, это называют «кусок поперёк горла встал». Да, может быть и стоило предупредить заранее, но она должна сама своими силами справиться со своими желаниями, иллюзиями и страхами.
– Мадемуазель, – улыбнулся монстр одними глазами.
Он вилкой осторожно сгрёб к краю сыр и зелень. С аппетитом подцепил просвечивающий кусочек сырого мяса. Медиум хорошо изучил его вкусы. София ошеломлённо разглядывала чудовище. Да, при солнечном свете Габи не менее эффектен, даже эпатажен. Вон, и официантки вытаращились на экстравагантного посетителя, хотя какой только публики тут не повидали, наверняка. На нём светло-серый лёгкий костюм. Сорочка без галстука тёмно-синего оттенка. Из нагрудного кармана виден уголок сине-бирюзового платка в цвет необычной радужки. Хищный маникюр унизанных драгоценными кольцами пальцев так же не мог не привлекать внимания.
– А он что тут делает?! – напряжённо застыла София с ложкой в руках.
– Нам не обойтись человеческими средствами, – спокойно пожал плечами Тимофей, и отдал пустую тарелку официанту, который не сводил глаз с колоритного фрика. – Нужно иное оружие.
– В смысле? – уточнила она.
– Не уверен, что в этот раз речь идёт именно об оружии, – Габриэль достал из кармана кубик плотного красного картона, коробку, в каких продают ювелирные изделия, подвинул к Полянскому.
Он поднял крышку и увидел в мягкой подложке из бархатистой ткани стеклянный шар с тонкими стенками. Диаметром сантиметров пять, свёрнут из двух половинок. По плавающему внутри пузырьку воздуха понятно, что шар наполнен чем-то совершенно прозрачным. Тимофей молча повернул к Софии коробку, чтобы продемонстрировать содержимое, затем обратился к Габи:
– Как это должно сработать? Убьёт нечисть?
– Нет. Только выявит иное существо. Оно слишком глубоко спрятано, прекрасно скрыто. Даже от твоих глаз, – покачал тот платиновыми прядями и ухватил ещё говядины, но не донёс вилку до рта, осторожно остановил руку Данкевич, которая хотела достать стеклянную сферу и рассмотреть. – Не трогайте, мадемуазель, это довольно хрупкая вещица!
– Как тогда этим артефактом воспользоваться? – нахмурилась она, и, Тимофей видел, смутилась от прикосновения белых когтистых пальцев.
– Разбить в помещении, где будет находиться ваша подозреваемая. Зелье должно просто оказаться в воздухе, этого достаточно, – он пожал плечами и доел угощение.
– Как тогда с Радиным? – вспомнила она, содрогнувшись.
– Да, примерно. «Аромат – брат дыхания!». Есть хорошая книга об этом волшебстве, читали? Пока ты жив, ты не можешь не дышать, – улыбка спряталась в уголках губ.
– Людям это не повредит? – Полянский разгладил усы и бороду, протирая
