Между тем, они без всяких происшествий шли день за днём. Правда Марку приходилось помогать вялому и апатичному Вариусу во всём. Нет, тот нормально справлялся с дорогой, но взобраться на дерево уже не мог. Видя, как ему плохо, Марк усилием дистортов затаскивал его на приготовленный настил и привязывал.
Утром они продолжали движение. Вариус был немногословен, иногда напряжённо думал. В один из таких дней, они переходили небольшой ручей после бесконечных зарослей и он вдруг ни с того ни с сего обернулся и спросил:
— Куда пропали Пинчон и Гаррад? — Марку стало немного не по себе, но он выдавил что-то типа «они умерли». — Ясно. Очень жаль, — и снова развернулся, оставив его гадать, что это было.
Сумерки ещё не настали и они развели костёр, чтобы пожарить мясо молодого оленя, что попался Марку по пути сюда. Их запасов становилось меньше, и надо было экономить.
К концу дня стало ясно, что Вариус сошёл с ума и всё это время они просто плутали.
Обстругивая и ломая подходящие стволы, Марк слушал надоедливый звон в ушах. Сквозь трескотню огня и жужжание комаров фоном шла бесконечная бессвязная речь капитана.
Марк тяжело поглядывал на него в перерывах и продолжал работу.
В следующие два дня выяснилось, что Вариус полностью потерял способность к магии.
Командир чуть было не убился, падая со склона, и если бы Марк вовремя не успел его схватить на излёте, то одной жертвой стало бы больше.
Так не могло долго продолжаться. Марк не знал где они. Если раньше и был шанс понять куда идти, то сейчас они значительно отдалились.
В один из таких дней Вариус вдруг отбросил паёк в сторону и встал, подозрительно прислушиваясь. Марк попросил его сесть, но тот ему ответил.
— Извини, Гург, меня заждались друзья. Нужно идти.
Марк понимал, что не может больше обеспечить безопасность бывшему командиру и, более того, ежесекундно рисковал своей жизнью.
Чего он не ожидал при виде спины Вариуса, так это мыслей о дополнительном дисторте. Эта гадость точила изнутри и раньше, но он не хотел в этом признаваться. Зачем хантеру просто так погибать? Он же может поступить во благо — разменять свою жизнь на возможность ускорить прогресс в этом мире.
— Стой, Вариус, — окликнул его Марк и, подбежав, похлопал по груди.
— Что это?
— Ничего, задержись ещё немножко.
Здоровяк улыбнулся и кивнул. Пока Марк доставал медальоны хантеров, Вариус с тоской смотрел ему за спину.
— Подожди, сейчас.
Первым он открыл медальон лидера группы. Пожелтевший и давно не достававшийся листок бумаги был полностью пустым. Ничего не понимая, Марк достал записку Дэниэла, и там всё оказалось так же.
Не дожидаясь разрешения, Вариус, бормоча неизвестные Марку имена, пошёл в сгущающиеся сумерки, туда, где его ждали друзья.
Спустя пару дней Марк, лёжа на жестком настиле наверху, думал как ему быть дальше. Он один глубоко в лесу, без знаний местности. Хотя, когда он начал углубляться в вопрос, то понял, что не всё так печально. Горы всегда были на севере. Перед тем как зайти в лес, они перешли Мраморную реку, берущую начало у зубастых пиков.
Всё равно не засну, подумал Марк и полез наверх, чтобы осмотреться. Подбросил себя с верхушки воздушным кулаком вверх. Когда он парил в воздухе, то успел заметить кое-что интересное. Горы были не только на севере, но и на юге, только очень далеко. Это означало, что они всё время двигались на восток и дошли до прохода во владения Анарика.
Он аккуратно спустился назад и накрылся свисающим краем спального мешка — спать наверху было неудобно в том числе из-за ветров. Если он продолжит идти на восток, то выйдет к нормальному, защищённому лесу его родственничков.
Насколько он знал, там были постоянные патрули, чтобы залётные монстры не заползали во владения с магическими лекарственными растениями. Марк нащупал в кармане жилетки оставшиеся шарики — по три белых, чёрных и красных. Ещё было по одному-два от ожогов (желтые), от тошноты и галлюцинаций (зелёные) — один он скормил Вариусу, но это не помогло, и от обморожений (синий).
Также, еды осталось дня на два (если растягивать), небольшой спальник, верёвка, меч, нож и три огромных кристалла в пряжке пояса. Рюкзак Вариуса дублировал почти все его вещи, поэтому он взял оттуда только еду.
На следующее утро Марк встал свежим, но только телом. Мрачные мысли постоянно прокручивались в голове. Ещё он подумал о том, что если бы Коррус не поступил в академию, то мог закончить, как Пинчон и Гаррад. Куда ещё девать свои силы резеки-простолюдину?
Каждые два-три часа он сверялся в направлении, забираясь на сосны — те были самыми большими и неприхотливыми деревьями в лесу. Насколько он помнил, отличительная особенность этой породы — любовь к свету. Поэтому они так далеко тянутся и имеют крону лишь на самом верху.
О недостатке пищи он не волновался. У него есть то, чего нет у любого охотника — постоянно возобновляемая огневая мощь. Не надо никаких патронов, ни ружья, вообще ничего. Лишь бы ноги и руки были целы. Воду он тоже получал синтезом на халяву и в любых количествах. Основная головная боль — самому не стать подножным кормом у местной флоры и фауны.
Ему нужно просто ни с кем не сталкиваться и придерживаться курса. Один раз попался медведь, но Марк не стал его трогать и на магических прыжках просто обошёл. Наличие мохнатого хищника говорило о том, что цель близко. Ведь магические твари с лёгкостью могли убить обычных животных. Значит это место — территория охоты косолапого.
Обнадеженный, он опять переночевал на дереве. В одиночку спать на земле, даже в таком лесу, не камильфо. Проснувшись, Марк перекусил, размялся и отправился дальше. А если Вариус не сошёл с ума, и это был осознанный выбор? Ведь он вывел таки его в почти безопасную область. Даже думать об этом было тяжело.
Впереди показалась беловато-жёлтая палка в кустах. Марк подошёл ближе, чтобы рассмотреть. Вдруг выбежала лиса и припустила рыжим пятном в чащу леса. Наваленные сухие ветки, вперемешку с растительностью примыкали к дереву. На земле лежала лучевая кость.
Марк на всякий случай сдул магией весь валежник. Мало ли кто там ещё прячется и замер от удивления. Это была братская могила. Или даже не могила, а просто сваленные давным-давно в кучу трупы, разложившиеся до самых костей. Поворошив всё это добро палкой, Марк насчитал семь человеческих черепов.
