помощнику, и тот громко объявил начало спарринга.
Накаяма атаковал мгновенно: пригнувшись, ринулся вперёд, выбросив кулак для прямого удара в корпус. Я отвёл его локтём внутрь и хлестнул противника ногой по рёбрам. Это было очень быстро, и парень не успел заблокировать. Охнув, он откачнулся в сторону. Глаза его сверкнули. Подпрыгнув он попытался врезать мне стопой по голове. Я пригнулся, ушёл вниз и, как только он приземлился, подсёк. У Накаямы просто не было времени оттолкнуться от пола, и он полетел назад, но не упал, а выгнулся, сделал колесо и встал. Не теряя времени, он кинулся на меня. Серия ударов руками по корпусу и в голову, из которых я один пропустил. Скула вспыхнула от боли. Неплохо!
Уйдя влево, я схватил Накаяму за шею, привлёк к себе и попытался сломать ему рёбра ударом колена снизу. Обычно мне удавалось повредить два-три ребра таким приёмчиком из кик-боксинга. Но мой противник выгнулся так, что удар пришёлся в живот. Накаяма оттолкнул меня и, создав дистанцию, врезал ногой по бедру. Попал в болевую точку, и нога отнялась. Ах ты, гад! Это уже было из муай-тай. Многие совмещали другие единоборства с японским шотоканом. Как и я. Но не все. Накаяма явно не относился к поборникам только национального искусства мордобоя.
Парень существенно ограничил мои возможности. Я быстро вкачал часть свободной Ци в ногу, запустив процесс восстановления. Но это занимало время. Пока же я не мог действовать одной ногой — только опирался на неё.
Накаяма ухмыльнулся, отступил назад и взвился в воздух — прямо с места, без разбега. Но хотел ударить меня ступнёй в голову, зная, что я не сумею отскочить. Я и не стал. Просто пригнулся, схватил парня за ногу, дёрнул и, таким образом перенаправив, обрушил на пол. Не давая ему подняться, навалился, ловя руку, чтобы провести захват и болевой приём.
Накаяма, конечно, сразу сообразил, что я решил перейти в партер. Это не было его сильной стороной, так как он уступал мне в мышечной массе. Парень извернулся и врезал мне локтём в висок, так что искры из глаз посыпались. Я заметил, как взметнулось колено. Дёрнулся назад, но поздно: оно влетело мне в челюсть. В голове зашумело, словно я окунулся в волны прибоя!
Накаяма схватил меня за грудки. Его ноги пытались упереться в мой живот. Но я лежал на противнике, и ему было никак не подсунуть их, куда надо. Я понял, что он собирается перебросить меня через себя. Тряхнув башкой, немного прояснил взгляд. Прямо передо мной были сверкающие глаза Накаямы.
Резким ударом в локтевой сгиб я согнул одну из державших меня рук. Подмяв её под себя, отодвинулся и с силой обрушил лоб на лицо парня.
Раздался влажный хруст. Парень вскрикнул от боли. Его хватка ослабла. Я мгновенно воспользовался этим. Освободившись от второй руки, захватил её и, перекатившись на бок, провёл болевой.
— Достаточно! — голос принадлежал сэнсею и раздался возле нас.
Повернув голову, я увидел возвышавшегося тренера.
— Бой окончен, — сказал он.
— Я не сдаюсь! — завопил Накаяма, булькая кровью.
— Вы спорите со мной, кадет? — на тон ниже поинтересовался мастер.
Мой противник отчаянно застонал, стиснув зубы.
— Нет, Такэда-доно! — выдавил он из себя. — Никак нет!
— Поднимайтесь. Я вызову врача.
Мы встали. Накаяма, не глядя на меня, направился к стене, где опустился на циновку. Я, слегка прихрамывая, двинулся к другой.
Бросив взгляд на Исаму и его противника-гориллу, понял, что те замерли, наблюдая за нами. Некоторые студенты тоже прервали бой.
— Не было общей команды заканчивать! — гаркнул тренер. — Продолжать, пока я не скажу.
Все пары тут же вернулись к спаррингу.
Судя по всему, горилла не была серьёзным противником. Сильный, но медлительный и неповоротливый, приятель Накаямы успевал, в основном, отражать атаки Исамы. Но его это явно не беспокоило. Он не стремился продемонстрировать высокий уровень. А может, попросту не обладал им. Исама танцевал вокруг него, иногда отступая, чтобы передохнуть.
Минут через пять явился врач, осмотрел Накаяму и наложил ему повязку.
— Я забираю этого студента, — предупредил он сэнсея. — Ему нужно вправить нос.
— А здесь нельзя? — спросил Накаяма. — Я могу продолжать занятие.
— Стойкость, конечно, похвальна, — сказал врач. — Но, если я вправлю вам нос здесь, у вас хлынет кровь и зальёт всё вокруг. Думаю, вы уже достаточно наследили в зале.
— Забирайте, — кивнул тренер. — Вы можете вернуться, когда сочтёте, что в состоянии, — добавил он, обращаясь уже к Накаяме.
— Спасибо, сэнсей! — поклонился парень.
Посидев, я поднялся. Пары у меня не было, но боль в ноге прошла, онемение спало, и надо было слегка размять мышцу. Пройдясь вдоль стены, я немного поприседал, наблюдая за спаррингом Исамы и его противника. У них всё было ровно, как и прежде.
Другие студенты находились в разных стадиях боя. Двоих тренер прервал и отправил на циновки. Другие явно подвыдохлись, ведь спарринг продолжался уже минут двадцать.
Наконец, Такэда объявил о завершении упражнения. Все построились вдоль стены.
— Очень жаль, что среди вступительных экзаменов нет шотокана, — заявил мастер, обводя нас строгим взглядом. — А то многих из вас сейчас здесь не было бы. И мне не пришлось бы тратить время и силы на отстающих. Но, раз уж вы угодили в наше учебное заведение, придётся сделать из вас настоящих бойцов! А теперь поменялись партнёрами! Будем отрабатывать прямые атаки.
Накаяма так и не вернулся. Думаю, его травма оказалась серьёзней, чем он думал.
Когда закончилось второе занятие, мы приняли душ, переоделись и вернулись в додзё для отдыха и медитации. Взяв по квадратной циновке, все расселись, подвернув ноги и положив руки на колени. Заиграла спокойная музыка. Предстояло привести в гармонию потоки Ци, сделать выводы из прошедшего занятия и восстановить потраченную энергию.
После медитации мы отправились в столовую. Исама взял темпуру и рис карри, а я — сукияки. Это блюдо из говяжьего мяса и овощей, которые тушатся в железном горшочке. Потом в него добавляют соус, приготовленный из сои, сырого яйца и сахара.
— Ты разбил тому парню всю физиономию, — сказал вдруг Исама.
— Да, я заметил.
