четвероногими дьяволами?! Да вы рехнулись!
— То есть охрана была абсолютно неподкупной?
— Я же говорю — сам Дьявол в обличии двух бешеных ротвейлеров. Им никто был не указ, только Егорыч мог хоть как-то с ними управляться, да и то с трудом.
— Но это не останавливало вас он лазания через дыру в заборе?
— Мы же только днем, когда собаки в клетке! — фыркнул мальчишка. — В другое время они даже к забору приблизиться бы не дали. Сразу такой хай поднимут, что всю деревню перебудят. Даже все местные дворняги лесопилку за версту обходили.
— Мы не самоубийцы! — согласился с ним другой. — У этих псин определенно в головах каких-то гаек недоставало. Бросались на всех подряд, да с такой яростью, с такой злобой, что и штаны обмочить недолго.
— Тогда непонятно, почему в ту ночь они не подняли тревоги?
— Никто не знает, — развел руками старший. — Они даже не тявкнули, а утром Егорыч пошел их искать, но нашел только две уже остывших тушки. Одна вон там валялась, а другая правее, за углом. Отсюда не видно.
— Можно подумать, их снайпер снял.
— Такой вариант многое бы упростил, но их не застрелили. И не зарезали. Им перегрызли глотки.
Говорят, что некоторые бабочки способны по запаху учуять своего партнера за многие километры, а киты могут общаться с сородичами, находящимися на другом конце океана. Неизвестно, какими органами чувств пользовался Кленовский при поиске горячих материалов, возможно у Главных Редакторов имеются особые, профессиональные рецепторы, реагирующие на феромоны скандала, но его инстинкты пока еще ни разу не ошиблись. Смог же он унюхать пикантные детали в сообщении о вроде бы рядовом ограблении. Телепатия, не иначе.
Евгений остановил машину перед зданием Верховецкой администрации и, ожидая пока усядется завеса пыли за окном, еще раз прокрутил запись на диктофоне.
Никаких дополнительных подробностей мальчишки сообщить ему не смогли. Местный участковый постарался максимально оградить место преступления от посторонних глаз, а потому все прочие сведения, которыми они располагали, были получены из третьих рук. Тем не менее, ошибиться в причине смерти собак они не могли. Когда Евгений высказал вполне естественное сомнение и предположил, что ребята могли что-нибудь напутать, они дружно отвергли такую возможность.
— Да вы что! — почти возмутился старший. — Я же своими глазами видел! Когда их тушки на тачке увозили, за ними кровавые лохмотья аж по земле волочились!
После этого журналисту не оставалось ничего, кроме как отступить и заняться сопутствующими хлопотами. Окончательно удостоверившись, что сторож появляться на сцене не собирается, мальчуганы устроили ему настоящую экскурсию по местам разыгравшейся драмы. Он сделал пару десятков фотографий, включая осиротевшую клетку, где держали собак, вид забрызганных запекшейся кровью досок и групповой портрет с велосипедами на фоне входа в магазин. По правде говоря, он больше работал на публику. Никакой иллюстративной ценности его снимки не имели, но что это за журналист, который ни разу не щелкнул затвором фотоаппарата!
Теперь он решил попытать счастья в официальных инстанциях.
Однако в кабинете местного участкового его ожидало очередное, уже второе на сегодня фиаско, хотя и не столь эмоциональное, как в каморке сторожа. Молодой, коротко, по уставу, стриженый лейтенант, на правой руке которого поблескивало новенькое обручальное кольцо, оказался далеко не в восторге от гостя из «Утреннего курьера», а узнав о цели его визита, и вовсе одарил Евгения таким взглядом, что тот невольно вспомнил своего отца. Тот так же точно смотрел на их блудливую кошку, когда она в очередной раз заявлялась домой с раздувшимся животом. Поскольку все соседи, родственники и знакомые уже давно и в избытке были обеспечены ее отпрысками, становилось ясно, что котят придется утопить, и от этой мысли настроение у отца безнадежно портилось на весь оставшийся день.
Полицейский тяжело вздохнул, взял со стола помятую пачку сигарет и протянул ее журналисту.
— Курите?
— Бог миловал.
— Везет! — он вынул одну сигарету и пошарил по карманам в поисках зажигалки. — А вот я бы не отказался подышать свежим воздухом.
Остановившись на крыльце, участковый неспешно закурил, молча сделал пару затяжек и кивнул на запыленный «уазик», припаркованный перед входом.
— Ваша?
— Угу.
— «Патриот»?
— Точно.
— И как он?
— Возможно, лучший выбор для наших дорог. И даже их отсутствия.
— Годится. Думаю, и себе такую же взять, — участковый одобрительно покивал головой и умолк, задумчиво попыхивая сигаретой. Чувствовалось, что ему жуть как неохота переходить к интересующей Евгения теме, но неприятный момент невозможно оттягивать бесконечно.
— Так все же, — журналист попробовал осторожно прозондировать почву, — что вы можете рассказать о недавнем ограблении?
— Вы жаждете сенсаций, я понимаю, — лейтенант подчеркнуто аккуратно стряхнул пепел в стоящую на перилах консервную банку, — но и вы войдите в мое положение. Мне лишний шум без надобности.
Евгений с трудом удержался, чтобы не улыбнуться. Сколько раз в голливудских фильмах он видел подобную сцену, когда умудренный жизненным опытом шериф разъясняет забредшему в его городок герою правила игры на своей территории. Вскоре после этого, обычно, весь городок отправлялся под снос.
— Ничего примечательного я вам рассказать не могу, — продолжал участковый. — Как лицо, находящееся при исполнении служебных обязанностей, я вправе комментировать только официальную версию событий.
— А что она гласит?
— В ночь с четверга на пятницу злоумышленники проникли на территорию Верховецкого деревообрабатывающего завода и вскрыли заднюю дверь примыкающего к нему магазина. Они забрали из кассы около пяти тысяч рублей и обчистили полки. Сумма ущерба в данный момент уточняется. Поскольку пропажа обнаружилась только утром, в распоряжении грабителей было более чем достаточно времени, чтобы скрыться с добычей.
— Какие есть версии?
— Технически, провернуть подобное дельце мог почти любой человек. Схема действий была проста, как сибирский валенок. Тем более что сторож еще с вечера так назюзюкался, что все проспал. Хоть весь завод выноси!
— И часто он так?
— Почти всегда, — безнадежно махнул рукой полицейский. — Мы его еще потрясем, конечно, но он не полный идиот, чтобы воровать прямо на рабочем месте.
— Какие варианты имеются в запасе?
— Я же говорю: это мог сделать кто угодно! Хоть проходившие мимо бомжи.
— Но как быть со сторожевыми собаками?
— С собаками? — переспросил Евгения участковый. — Вы о чем?
— О двух ротвейлерах, охранявших лесопилку, и которых загрызли при ограблении.
— Ах, об этих! — облегченно вздохнул он. — Не обращайте внимания. Всего лишь слухи.
— Слухи?!
— Конечно! Жизнь у нас небогата событиями, а потому любое мало-мальское приключение немедленно обрастает целым ворохом несуществующих подробностей, — лейтенант аккуратно загасил сигарету и бросил окурок в банку. — Одни видели огромные следы у себя на огороде, другие слыхали о задранной корове в соседней деревне, да мало
