class="p1">— Молодой человек, я не вас спрашивала, а свою дочь! С вами мы поговорим позднее!
Отец, понимая, что дальше градус истерики будет только хуже и может достаться и ему, придержал маму за руку и сказал:
— Дима, да вы заходите, что в дверях стоите. Пойдемте в гостиную и спокойно там поговорим.
Ада скинула кеды и пошла следом за родителями, спиной чувствуя, что Дима не отстает ни на шаг.
— Этого больше не повторится.
— Конечно, потому что ты теперь будешь ходить только на пары и никуда больше! — взвилась мама.
Отец сморщился от громкости её тона и успокаивающе погладил по руке:
— Лара, соседи.
Мама тут же стихла.
— Мы что-то заболтались, я даже счет времени потеряла, — искренне винилась Ада, понимая, что рассказывать о встрече с утопленницей-албасты им точно не стоит.
— Лара, девочке уже не пятнадцать, не горячись с наказанием, — не прекращая гладить мамину руку, сказал отец.
Мама вздохнула тяжело и решительно.
— Значит, будешь мне писать, куда ты пошла и с кем. А вы, молодой человек, запомните — если такое ещё раз повторится, то больше ни на шаг не подойдете к моей дочери.
Дима, вернув ту же сияющую улыбку, послушно закивал. Мама на глазах оттаивала, и даже Лев рискнул зайти в гостиную, встав на внушительном расстоянии от эпицентра разговора.
— Адочка, может, напоишь гостя чаем? — предложил отец.
— Спасибо, но меня уже дома ждут, не хотелось бы тоже получить от родителей, — отмахнулся Дима.
— Я провожу! — воскликнула Ада и кинулась к двери.
— Только никуда с площадки не уходи! — крикнула вслед мама.
Стоило за спиной закрыться входной двери, как Ада выдохнула в разы тяжелее мамы.
— Боги, ты меня просто спас!
— Всегда пожалуйста, — шутливо поклонился Дима. — Только давай больше такого не повторять, хорошо?
Ада кивнула.
— И травки завари вместо чая. Должно помочь, полнолуние ещё два дня длится будет.
— Хорошо, — послушно согласилась Ада, разом ощутив всю скопившуюся за долгий вечер усталость.
— До завтра, — приобнял её Дима и сбежал по лестнице вниз, только тяжелая подъездная дверь через минуту хлопнула.
Ада ещё раз вздохнула и вернулась в квартиру.
С утра ужасно болела голова, но заваренные травки тети Любы мигом сняли все симптомы. Ада посетовала про себя, что не сделала это раньше, но жалеть по свершившемуся уже было поздно.
Саша в универе ожидаемо не появилась.
Ада вспомнила, что так и не спросила у Рустема, в кого он раньше обращался. Если догадка с Сашей оправдалась, то он точно должен был становиться лисом. Теперь не понятно, когда они ещё встретятся в компании и сможет ли она нормально поблагодарить его за спасение, а не как вчера.
Дима опоздал на общую лекционную пару и привычно сел рядом с Адой. Будто не было этих странных дней, когда он её словно сторонился.
— Нет ничего хуже сдвоенных лекций, — зевнул он и достал тетрадь. Ада гадала, появилась ли там хоть одна учебная запись за эти дни. Он чаще рисовал, иногда и в её тетрадях.
— Ты, кажется, очаровал родителей. Мама даже не кричала больше ни разу и не играет со мной в молчанку.
— Успех! — отсалютовал ей ручкой Дима и лег на парту. — Спать хочу ужасно.
— Закрыть тебя сумкой?
Не дожидаясь ответа, Ада положила её на парту так, чтобы не привлекать внимания и одновременно прикрыть обзор для преподавателя.
— Ты просто чудо, — сонно ответил Дима и почти тут же уснул.
Ресницы у него были темные, длинные, и тени от них почти скрывали синяки от недосыпа под глазами. Ада засмотрелась и не сразу поняла, что её окликнула одногруппница с просьбой поделиться ручкой.
Приплыли, ещё этого не хватало…
Лев уже с утра начал как-то странно подшучивать, но ей было не до вникания в тайные смыслы после почти бессонной ночи. Если бы не остатки здравомыслия о необходимости учиться, Ада бы тоже улеглась спать прямо на парте — так сильно закрывались глаза. И монотонная лекция этому не помогала.
Поэтому пришлось пить чай из волшебных травок всю пару.
— Ты домой? — после пары спросил всё такой же сонный Дима.
Ада кивнула, запихивая в сумку термос и тетрадки.
— Тогда поехали вместе.
Улица встретила их шумом дождя и торопящихся куда-то машин. Студенты перебегали дорогу к главному зданию, кто-то торопился в библиотеку, другие — перекусить между парами в столовую.
Ада тут же промочила кеды и подумала, что пора переходить на осенние ботинки. Лето кончилось, ждать тепла больше не стоит.
Дима шел всю дорогу какой-то погруженный в свои мысли. Дождь капал на его потрепанную толстовку, но он даже не пытался накинуть капюшон плотнее или стряхнуть скопившиеся на волосах капли воды.
— Что случилось? — не выдержала Ада.
Дима дернулся от звука её голоса, как будто забыл, что она идет рядом.
— Да ничего, думаю, что нужно отдать один должок, а мне пока никак.
— Не хватает? — Ада подумала первым делом про деньги.
— Да нет, просто не нашел ещё решение. Не бери в голову.
Ада проглотила комок обиды. А чего она ещё ожидала? Конечно, у него была своя жизнь, свои секреты, в которые он её не станет посвящать. Хорошо уже, что снова начал разговаривать.
— Когда вернется Саша? — перевела тему Ада.
— Обычно оборотни надолго не уезжают. Завтра придет на пары, скорее всего.
Он поднял руку, чтобы поправить наконец капюшон, и Ада заметила на его руке длинную царапину, уходящую глубоко под рукав. Когда только опять успел с кем-то подраться?..
— Тебе лучше? — поинтересовался он, снова убирая руки в карманы.
— Да, что бы там ни были за травы, а помогают.
— Значит, не зря потратила кровно заработанные деньги, — неловко пошутил Дима и тут же широко зевнул.
В метро как всегда было теплее, чем на улице, но сыро и влажно. Ада встала напротив мозаики, которая изображала Су анасы. Та расчесывала длинные зеленые косы золотым гребнем, и Ада вдруг вспомнила, что именно таким были заколоты волосы Алсу. Значит, сказки и тут не врали.
— Ты как вчера добрался обратно? — поинтересовалась она у Димы, который подпирал собой колонну в попытках не уснуть прямо на ходу.
— Рустем подвез. Мама уже спала, так что всё спокойно.
— Извини, что из-за меня ты не выспался. Но я первым делом про тебя вспомнила, когда поняла, во что вляпалась.
— И ваш верный рыцарь, барышня, примчался на помощь, — Дима отвесил поклон и снова привалился к колонне. Слабая улыбка осела на его губах, и Ада ощутила, как отлегло от сердца.
— Мама потом сказала, что если такое больше не повторится,
