последнюю минуту – Джоны Смоллвуда.
* * *
Складские боксы Storage King [28] располагались внутри огромного хранилища, где царила атмосфера «Матрицы». Каждый последующий коридор представлял собой безликую копию предыдущего – нескончаемая череда дежавю. Арендованный Реджем контейнер находился настолько глубоко внутри склада, что Эстер начала переживать, смогут ли они найти обратный путь из этого лабиринта. Но вот перед ними предстала небольшая роллетная дверь синего цвета, позади которой хранились самые любимые дедушкины вещи.
– Очень надеюсь, это не похоже на «Молчание ягнят», – проговорила Эстер. – Я не переживу, если дедуля окажется серийным убийцей.
– Или каким-нибудь трансвеститом, обожающим лосьоны, – добавил Юджин.
«На дворе двадцать первый век, – показала жестами Хеф. – Ваш дедушка при желании может быть кем угодно, даже трансвеститом».
– Это правда, – согласилась Эстер. – Ну что ж, поехали.
Эстер повернула ключ в замке и подняла дверь – задача эта оказалась не из легких, потому что «Сторадж Кинг», даже будучи щедрым правителем, не слишком заботился о смазывании подъемного механизма. Внутри царила полная тьма. При виде нее Юджин отпрянул и попятился по коридору, испугавшись, что какой-нибудь безымянный кошмар выскочит из темноты и схватит его. Эстер нашарила рукой выключатель и щелкнула им, осветив маленькое помещение, которое – за исключением небольшой деревянной коробки в углу – оказалось абсолютно пустым.
– Юджин, все в порядке, – позвала она брата, поднимая с пола коробку.
– Что за чертовщина? – проговорил Юджин. Эстер проверила номер на ключе – все верно, они пришли к правильному боксу, тому самому арендованному Реджинальдом, куда он сложил все свое драгоценное имущество, прежде чем отправиться в дом престарелых.
Тогда выдался трудный месяц: все содержимое дома бабушки и дедушки сжалось до размеров комнаты в пять квадратных метров. По настроению этот период напоминал время до похорон – еще более гнетущий, чем после, потому что человек, который скоро умрет, был все еще рядом, и окружающие ждали, что ради него ты будешь держать себя в руках. Тем не менее, все горько плакали, когда помогали дедушке перебирать воспоминания длиною в семь с лишним десятилетий и решать, что стоит оставить, а что – нет. Царила невыносимая печаль. Себе они забрали немало вещей: все те сентиментальные мелочи, от которых невозможно было избавиться, вроде фотографий, украшений и безделушек, привезенных из далеких отпускных путешествий. Сейчас большинство этих предметов хранилось в комнате Эстер. И все же нет ничего хуже, чем перебирать чью-то жизнь, пока этот человек сидит в нескольких шагах от тебя, а ты говоришь ему: «Дедуль, я знаю, что ты любишь этот старый радиоприемник и последние тридцать лет слушал его каждый день, но у нас дома просто некуда его поставить, поэтому он отправится на барахолку».
С самого начала ты чувствуешь себя стервятником, пытающимся урвать лучшие куски. Эстер хотела (и получила) бабушкин браслет. Юджин хотел (и получил) коллекцию монет Реджа. Кузены унесли карманные часы, старые книги и все хрустальные бокалы для шампанского, некогда принадлежавшие Флоренс Солар. Дядя Харольд (тогда еще живой) увлекся домашним баром. У Питера (еще не закрывшегося в подвале) имелось всего одно желание – отцовские очки для чтения. Но он пока не мог их получить, потому что Реджинальду они были все еще нужны – во всяком случае тот надеялся ими воспользоваться, хотя Эстер не видела, чтобы за последние три года он что-то читал.
Большую часть мебели продали, дабы оплатить пребывание в Лилак-Хилл. Любимые бабушкины столовые приборы и посуду сдали в комиссионный магазин; та же участь постигла и костюмы Реджа, которые он больше не носил. И кресло, где он обожал сидеть и читать свои страшные детективы. И катану, привезенную из Японии. Все это пришлось отдать.
День за днем, комната за комнатой, дом пустел. Там, где дедушка жил, создавал семью, смотрел, как умирает его жена, не осталось ничего, кроме застоявшегося воздуха, заключенного в четырех стенах. Сняли обои, сорвали ковер, поменяли светильники, обновили ванные комнаты, а потом, когда дом очистили от всего, что говорило об его владельце, продали инвестору из Греции с единственным условием: оранжерея орхидей на заднем дворе останется нетронутой и полной цветов. Прибыль поделили между Питером, тетей Кейт и (тогда еще живым) дядей Харольдом, а Реджинальд поселился в Лилак-Хилл, ожидая прихода Жнеца, хотя и полагая, что на самом деле этого не произойдет.
Эстер решила обратиться к сотруднику склада, сидевшему за стойкой, – крепкому детине с козлиной бородкой и в бейсболке.
– Э-э-э… мы тут пришли забрать вещи из дедушкиного контейнера, но он оказался пуст, – сообщила она, возвращая ключ.
– Сейчас гляну в системе, – ответил парень. Щелкнул мышкой, постучал по клавишам. – Да, кто-то действительно приходил сегодня утром и все унес. Мы оставляли вам с десяток сообщений, но нам никто так и не перезвонил, пока в конце концов не явился другой владелец ключа.
– Но никакого другого владельца нет, – возразил Юджин.
Парень снова сверился с экраном компьютера.
– Прошу прощения, но, похоже, есть. Еще один держатель ключа был зарегистрирован в то же самое время, когда ваш дедушка впервые арендовал складской бокс.
– У кого же этот ключ? – спросила Эстер. – Может, у тети Кейт?
– Я не располагаю именем и контактами, знаю только, что он есть и сегодня утром этот человек вынес все вещи.
– Так что же получается, какой-то незнакомец может прийти к вам в любое время и украсть все дедушкины вещи? – возмутился Юджин.
– Он ничего не крал, парень. У него был ключ. Очевидно, ваш дедушка ничуть не возражал против его присутствия здесь.
– А как он выглядел?
– Сюда много кто приходит, по разным причинам. Смотрели «Во все тяжкие»? Так вот я предпочитаю не обращать особого внимания на наших клиентов. Меньше знаешь – крепче спишь.
– Может, это освежит вашу память, – Юджин пододвинул к нему десятидолларовую купюру.
Сотрудник со вздохом убрал деньги в карман.
– Я правда не помню. Воспоминание о нем как будто… смазанное. Невысокий тип в черном пальто с безобразными шрамами на лице. Немного странный, но в таком месте это мало о чем говорит.
Эстер и Юджин обменялись взглядами. Между ними редко возникала телепатия, характерная для близнецов, однако сейчас Эстер была абсолютно уверена: они думали об одном и том же.
– Спасибо, – сказала она. – Можете закрыть нашу учетную запись. Внутри ничего не осталось.
Очутившись на улице, четверо ребят перешли дорогу и в круглосуточном магазине купили себе по мороженому «Рокет поп». Затем устроились на газоне возле тротуара; дерево своей кроной заслоняло солнце, а запертая коробка стояла между ними ровно по центру.
– Слышал, что он сказал? – обратилась Эстер к Юджину. – У него шрамы на
