вы приедете сегодня посмотреть, — немного нервничая из — за самовольства, она нерешительно взглянула на меня. — Жалко будет, если другие заберут. Дом — то больно хороший, еще и недорогой, — добавила тихо.
— Договорились, — улыбнулась я. — Посмотрю сегодня твой чудо — дом со сказочно низкой ценой. Дай адрес Василию, после школы съездим.
Быстро кивнув, Надежда привычно потеребила кухонное полотенце. На сей раз оно было в мелкий розовый цветочек.
Взглянув на часы, я не сдержала тяжелого вздоха. Время неумолимо шло. К заместителю директора по воспитательной работе идти не хотелось, но выбора не было. Что там натворили девочки, по телефону Валентина Степановна не сказала.
Взяв школьный рюкзак и попрощавшись с Надеждой, вышла из квартиры. На улице, как обычно, меня уже ожидал невозмутимый Василий.
Пройдя между бегающей по просторному коридору звонко смеющейся малышней, я приблизилась к одной из закрытых дверей и остановилась. На золотистом фоне таблички влажно поблескивали черные буквы. Они сообщали, что в этом кабинете трудится зам. директора по воспитательной работе В.С. Тепликова.
Как всякий нормальный человек, я не испытывала радости, когда внезапно, да еще и ультимативно требуют подойти на беседу те, кто обладает властью. Страха, конечно, уже нет. За годы выработался стойкий иммунитет к причудам и воплям порой неадекватных чиновников. Да, я научилась воспринимать подобные встречи спокойно, однако стоять и выслушивать кучу гадостей всегда одинаково неприятно.
Машинально поправив на плечах лямки школьного рюкзака, мельком глянула на форменную клетчатую юбку и белые гольфы и не сдержала смешок. Я, по факту, — ученица. Но на «разбор полетов» набедокуривших сестер иду как глава рода. Такого мне прежде делать не приходилось.
Постучав пару раз костяшками пальцев по косяку, положила ладонь на блестящую металлическую ручку и решительно открыла дверь. Пусть я и выгляжу как школьница, но робко мяться, ожидая, когда позволят войти, не собираюсь.
Зайдя в кабинет, обвела взглядом присутствующих. За массивным столом величественно восседала дородная дама в безупречно белой блузке и строгом темно — синем пиджаке. Чуть поодаль расположились элегантно одетые мужчина и женщина средних лет. Возле них ко мне спиной стоял худощавый темноволосый мальчик в школьной форме.
Положив полные руки на стол, хозяйка кабинета смотрела в сторону угрюмых сестер — близнецов. Переминаясь с ноги на ногу, девочки исподлобья поглядывали на Валентину Степановну.
Ну и что у нас случилось?
Скользнув взглядом по тщательно заплетенным волосам сестер, посмотрела на мужчину с женщиной. Видимо, это родители мальчика, и вполне вероятно, что конфликт произошел с их чадом. Я цепко оглядела заметно нервничающую худощавую ухоженную блондинку и спокойного мужчину.
«Дворяне, — сделала вывод, прикинув стоимость одежды и оценив горделивую осанку. — Что ж, пора пообщаться».
— Добрый день, господа, — сказала, стоя возле приоткрытой двери.
— Девушка, не до вас сейчас. Выйдите. Позже придете, — повернувшись ко мне, сердито блеснула глазами мать мальчика.
Мягко закрыв дверь в кабинет, я скупо улыбнулась и сказала:
— Разрешите представиться: боярыня Софья Сергеевна Изотова. Глава рода.
Недоуменно похлопав тщательно накрашенными ресницами, дворянка посмотрела на меня с недоверием. Покосившись на супругу, мужчина едва заметно усмехнулся. Встретившись со мной взглядом, улыбнулся и, соблюдая правила, с достоинством склонил в приветствии голову.
— Здравствуйте, Софья Сергеевна, — строго произнесла хозяйка кабинета. — Я вас вызвала вот по какому поводу. Ваши сестры совершили просто вопиющий проступок!
— Вы — Валентина Степановна, если не ошибаюсь? — перебила я женщину.
— Да, — ответила она, и меж ее черных бровей пролегла глубокая складка.
— Давайте мы с вами сразу определимся, в качестве кого я здесь нахожусь, — предложила, неспешно пройдя по кабинету. Подошла к столу, скинув с плеч рюкзак, небрежно повесила его за лямку на спинку свободного стула и грациозно села. — Уставом предусмотрен вызов ученика в администрацию школы, — сказала негромко, пристально глядя в карие глаза местной начальницы. — Однако здесь я не как ученица. Главу древнего боярского рода вы имеете право только пригласить на беседу.
От досады за свою оплошность Валентина Степановна мгновенно поджала губы, яркие пятна стыда медленно расцвели на скулах женщины. Я же, молча и хладнокровно понаблюдав за ней и удостоверившись, что нужный эффект достигнут, коротко улыбнулась и произнесла:
— Итак, по какому поводу меня пригласили на беседу?
— Посмотрите, что ваши хулиганки сделали с нашим сыном! Это же в голове не укладывается! — опередив замешкавшуюся хозяйку кабинета, раздраженно воскликнула мать мальчика. — Покажи! — скомандовала усердно прячущему лицо отпрыску.
«Тщательно покрасили. Старались девочки», — похвалила мысленно, с трудом подавив смех при виде темно — зеленого лица паренька. Недовольно нахмурившись, он пару мгновений смотрел на меня, а после резко отвернулся.
— Результат конфликта налицо, — сказала бесстрастно, продолжая взирать на опустившего голову школьника. Переведя взгляд на Валентину Степановну, поинтересовалась: — Какова причина? Выяснили?
— Нет, — тяжело вздохнув, вновь признала оплошность педагог.
— Елизавета? Александра? — спокойно позвала сестер.
Синхронно повернув ко мне лица, девочки грозно и воинственно нахмурились.
«О как! — хмыкнула мысленно. — Считают себя правыми».
— Я не сомневаюсь, что для вас причина была более чем серьезна, но хочу знать, что послужило основанием для конфликта, — я перевела взгляд с одной девочки на другую, терпеливо ожидая ответа.
Помедлив, Александра гордо вздернула подбородок и сказала:
— Дворянин Тихон Валентинович Малахов, — она бросила грозный взгляд на одноклассника, — оскорбил нас с Елизаветой и вас, сестрица, — немного помолчав, добавила потише: — Из — за возраста на поединок мы его вызвать еще не имеем права. Поэтому он такой… — тяжело вздохнула девочка.
Едва прозвучали слова юной боярыни, отец мальчика нахмурился. Резко подавшись вперед, посмотрел на сына и строго спросил:
— Тихон, что произошло?
Тот понуро склонил голову под тяжелым взглядом мужчины, громко вздохнул. Помолчал, а затем, посмотрев на отца, отчетливо произнес:
— Я виноват, папа, — примолкнув на пару мгновений, покосился на девочек и удивительно честно признался: — Плохо написал диктант. А Елизавета с Александрой справились. Бегали такие счастливые, — мальчик еще ниже склонил голову. — Я сорвался и сказал, что они и их сестра позор рода. А они сказали, что я неправ, и за такие слова позором буду я. Вдвоем навалились, ну и раскрасили…
Поиграв желваками, потомственный дворянин Валентин Малахов с прищуром посмотрел на сына.
— Почему ты сказал именно эти
