ещё монстры всякие. Да и даже не монстры, а вот светляк какой или кот под колёса метнётся: сразу и не поймёшь, настоящий он или не очень.
Наставник нахмурился, будто вспоминая что-то не очень приятное, и Руслан решил, что, возможно, кто-то из знакомых Бьёрна сильно пострадал или даже погиб в ДТП из-за существ. Но об этом спросить не решился. Не стоит лезть человеку в душу, даже если это нечужой человек. Интересно, а можно ли их с Бьёрном назвать друзьями?
Додумать он не успел: подъехала автовышка — машина с лестницей для высотных работ. Руслан ждал, что техника спецотдела будет какой-то особенной. Но она ничем не отличалась от самой обычной автовышки: грязновато-жёлтая, потёртая.
— Фонарь какой? — спросил высунувшийся из окна водитель, полный мужчина лет пятидесяти.
Бьёрн и Руслан одновременно вытянули руки, указывая на нужный. Водитель усмехнулся и проворчал:
— А чего стоите? Нас ждёте? Мы вас в город не повезём!
Руслан помотал головой и отозвался:
— Просто интересно, какой он, этот светлячок.
Взгляд спецотделовца потеплел.
—Интересно ему. Эх, молодёжь…
Из-за плеча водителя выглянул “спец”, тех же лет, но худощавый, и сказал:
— И правильно! Пусть лучше такими объектами интересуются, чем компьютерами своими или ритуалами!
Машина подъехала к фонарю, и вскоре худой влез в корзину, пристегнулся к поручню и махнул коллеге: мол, давай вверх. Громко гудя, стрела автовышки подняла человека к фонарю и замерла.
Руслан внимательно наблюдал за процессом. Вот бы постоять там, на высоте, рядом со спецом, посмотреть на светляка и на то, какими знаками укреплено стекло фонаря. Но, понятное дело, техника безопасности.
Вот спецотделовец открыл фонарь, забавно откинув стекло — Руслан и не знал, как оно крепится. Изнутри тут же вылетел большущий светляк и резкими зигзагами помчался в сторону леса.
Спец проверил лампочку, повозился там ещё немного, видимо, поправляя защиту, потом сделал знак товарищу и вернулся на землю.
— Вот мелкий паразит! Видать, залез туда, пока летом ремонт шёл. Днём-то его и не видно. Даж знаками не засечёшь. Вот и закрыли его там, паршивца.
— А как же профилактическое общее изгнание? — поинтересовался Бьёрн.
— Вот тут накосячил кто-то, что есть то есть, — развёл руками спецотделовец. — Ну вы это, молодцы.
— Ага, — кивнул наставник, — вот он у нас молодец! Ученик мой.
— На то и ученики… — загадочно кивнул второй спец. — Ладно, пора нам отчаливать. До конца смены пятнадцать минут всего! А дома жена, борщ…
Автовышка уехала, а Бьёрн наконец вызвал такси.
По пути домой, Руслан вернулся к прежним мыслям: могут ли они с Бьёрном считаться друзьями? Поразмыслив, решил, что всё-таки, наверное, нет. Друзья ведь общаются на личные темы, а не о существах рассуждают, много времени вместе проводят: в кафе там, в кино, в гости друг к другу ходят, а не только на сверхъестественных существ охотятся.
От этой мысли стало грустно, но Руслан поспешил себя утешить тем, что раньше у него и наставника не было, а теперь есть. И пусть они не друзья — по крайней мере, пока что, — но определённо не чужие друг другу люди.
С незнакомого номера звонили трижды. Руслан звонки пропустил: принимал душ перед сном. Обнаружив три неотвеченных, хмыкнул и задумался, надо ли закинуть номер в ЧС.
На экране появилось сообщение: “Это Регина. Не могу дозвониться. Перезвони!”
Руслан тут же отбросил влажное полотенце и нажал “Позвонить”.
— Руслан! Наконец-то! Не могла дозвониться ни до тебя, ни до Бьёрна.
— Что случилось?
— Пропал ребёнок! Вы можете приехать? Я пыталась искать сама, но я ничего не вижу, а ему всего семь… там что-то есть… там… — она заплакала.
— Регина, тише, успокойся, пожалуйста. Куда надо ехать?
— Спасибо, спасибо тебе! Приезжай на Гагарина, десять. Остановка “Сквер”. Это на 72-ой надо сесть или на восьмёрку.
— Найду. Доеду — позвоню.
Руслан прервал звонок и глянул на часы: двадцать два сорок девять. Пока он соберётся и выйдет из дома, уже будет одиннадцать, так что на маршрутку ему не сесть. Придётся такси вызывать.
Он попробовал позвонить Бьёрну, но его телефон был выключен. Наверное, выслеживает сущность, которая чувствует сигналы или вибрацию.
Руслан торопливо натянул свитер: ноябрь это не начало осени, когда вечером можно выскочить на улицу в домашнем, накинув лёгкую куртку. Волосы ещё мокрые, но плевать — под шапкой высохнут. Надо было уточнить у Регины, что к чему, но что уж теперь.
Он вызвал такси через приложение, закинул сумку на плечо и сунулся к родителям:
— Мам, пап, мне уехать надо — не теряйте!
— Время одиннадцать, — отозвался отец. — Завтра будний день, тебе на занятия надо — куда ты собрался в такое время?
— Волосы мокрые, глаза дикие, — подхватила мама, — что стряслось?
— Ничего не стряслось, мам. Мне надо. Очень.
— Объяснись! — потребовал отец.
— Пап, потом. Мне пора.
— Стой! Это что такое, а?! Всех на уши поставил и бежать?! Ты думаешь, мы не замечаем, что с тобой что-то не так всю осень?
Мама закивала, глядя на Руслана так, будто он тяжело заболел.
— Так что, — продолжил отец, — пока не объяснишь, куда и зачем ты собрался на ночь глядя, никуда не пойдёшь!
Он указал на кресло рядом с диваном, на котором сидели они с мамой.
Как не вовремя! Руслану совершенно некогда объясняться, хотя родителей, конечно, понять можно: в школьные годы сын был домоседом, а сейчас постоянно где-то пропадает.
Тренькнул телефон — вот и такси.
— Потом.
Он выскочил в коридор, схватил куртку, скинул тапочки, сунул ноги в ботинки и, не став шнуроваться, выскользнул в подъезд.
Сидя в машине, Руслан снова попытался связаться с Бьёрном — тишина. Взялся шнуровать ботинки, и телефон запиликал, принимая вызов от мамы. Потом полетели сообщения — тревожные от мамы и очень сердитые от папы.
Руслан спрятал телефон в карман куртки. Эх, надо было взять пуховик. Эта куртка уже не по погоде: сам же собирался на выходных свернуть её и убрать в шкаф, но забегался, забыл — и теперь будет мёрзнуть. Хоть капюшон есть — и то хорошо. Ладно, в машине тепло, а там разберёмся.
Таксист, по счастью, попался молчаливый, спрашивать, что происходит, почему его пассажир шнуруется в салоне и почему у него волосы мокрые, не стал.
Регина
