местах женщиной была ласса Гойр.
Еще одна легенда, но в этот раз не империи, а Вольной марки — прибежища наемников, авантюристов и искателей приключений всех мастей. Попытка империи закрепиться на опасных и отравленных пустошах Пепельных земель, что лежат за Пресным морем и тянуться на добрую четверть Суренасила.
Появление Пепельных земель — загадка, замешанная на тайне. Когда-то давно, задолго до прихода на Суренасил первых людей, в Пепельных землях процветала древняя и довольно развитая в плане технологии и магии цивилизация. Кто это был, история не сохранила, как и того, что с этими неизвестными произошло. Альвы что-то знают, но упорно молчат.
В любом случае, к моменту появления первых колоний людей, Пепельные земли уже были необитаемой, отравленной пустошью. Точнее, не совсем необитаемой. В них полно разнообразных неведомых науке тварей и причудливых, непонятных, но все еще работающих механизмов. Ходят упорные слухи, что первые паро-магические големы империя получила именно из Пепельных земель. Но подтвердить их или опровергнуть я не могу.
Вот именно в этих опасных землях ласса Гойр сделала себе имя. Сражалась с чудовищами. Водила экспедиции и группы авантюристов в глубину проклятой земли за причудливыми артефактами, сырьем для алхимиков, да и просто ресурсами, как те же камни маны. В Гнилых горах полно заброшенных шахт, где эти камни чуть ли не под ногами валяются. Зачастую заряженные! Да вот беда, опасностей в Пепельных землях не меньше, чем богатств. Пожалуй, даже больше.
— Гонар, подмени. — Кивнув одному из своих заместителей, ласса Гойр повернулась к нам, оглядев хищным взглядом янтарных глаз. — А я пока что займись этими новыми птенчиками.
Я едва заметно поежился. Да и не только я.
Минуй нас пуще всех печалей гнев наставников, а особенно их любовь. Она у них принимает разные, зачастую весьма извращенные формы.
— Третья группа, выровнялись! — громко приказала мастер-наставница Гойр, с силой хлопнув зажатым в правой руке стеком по ладони в лайковой перчатке и начала кружить вокруг нашего построения, словно акула. — Животы втянуть. Недолго им осталось. Спина прямая. Прямая, я сказала! — Справа послышался легкий удар и болезненное шипение Константина.
Как я уже говорил, на занятиях спуску никому не давали. В том числе и родовитым. Прогуливать — пожалуйста, но если пришел, то будь готов к тому, что на твой длинный хвост родовитых предков мастерам-наставникам наплевать.
Не все наставники следовали этой стратагеме, но большинство придерживались именно ее. И ласса Гойр была именно из этой категории.
— Понравилось зрелище? По глазам вижу, понравилось, — продолжала изгаляться она, указав стеком на потеющую группу аристо. — Но для вас, мои дорогие птенчики, я приготовила кое-что особенное. Гораздо хуже простых отжиманий.
Она жестом фокусника указала на круглую песчаную площадку, весьма напоминающую уменьшенную копию цирковой арены.
О-да, снова арена — жди неприятностей.
— Рыцарь — это воин. Но только схватка покажет, насколько воин — воин, — сообщила ласса Гойр. Едкость ее улыбки могла бы разъедать стальную броню не хуже алхимической дряни ликанов.
Отойдя чуть в сторону, она небрежно поддела ногой что-то длинное, до этого лежавшее в траве. Ловко перехватила предмет прямо в воздухе. В ее руках оказалось толстое древко, длинной в три четвертых роста среднего человека. На оставшуюся четверть из древка выходил слегка изогнутый односторонний клинок тренировочной глефы.
Когда рыцари пересели с коней в паро-магических големов, именно глефа, а не меч стала их излюбленным оружием. Впрочем, рыцарь и меч — это тоже не более чем образ. Основным оружием тяжелого всадника всегда было копье, а вспомогательным — что-то более приспособленное для ковыряния брони противника, чем меч. Последний всегда был оружием скорее статусным.
Самое забавное — современная глефа рыцарей больше взяла от посохов магов, они же концентраторы магической энергии, чем от древкового оружия. Рыцарская глефа — это тот же самый увеличенный в размерах посох мага — сложный артефакт, проводящий и концентрирующий магическую энергию, к которому приделали клинок. Этот концентратор и усилитель слабой магии рыцарей, способен выдавать одно единственное, зато весьма эффективное заклинание — световое копье. Ну и сам клинок, благодаря многочисленным рунам, может вскрыть паро-магический голем противника, словно консервную банку. Правда, не каждая консервная банка будет отмахиваться точно таким же консервным ножом, что у тебя в руках, и имеет стихийный щит, но это уже детали.
Увидев глефу, я быстро сообразил, к чему все идет. И не особо удивился, когда вслед за первой глефой в другой руке нашей прекрасной и пугающей наставницы появилась еще одна.
Однако это что-то новенькое! Не помню, чтобы в первые две недели нам спарринг с оружием устраивали. Да и какие могут быть спарринги, если большая часть пажей эти самые глефы не то что в руках не держали, но и видели только издалека или на картинках?
Но спорить, как я говорил выше, с мастером-наставником не принято. Сказала поединки на глефах — будут поединки на глефах.
С подозрением кошусь на Константина. Не его ли это работа?
Непохоже. Хотя блеск в его глазах настораживает.
Либо я что-то не помню, либо это очередное доказательство того, что будущее не предопределено. И одним своим появлением в прошлом я как-то меняю некоторые события. А вот к хорошему или плохому — это мне только предстоит узнать.
— Паж Ронгт, паж Гилайр. Прошу на сцену, лассы. Публика ждет.
В этот раз Амите повезло, и первыми страдать отправились другие пажи.
Пор и Викас не смогли показать ничего внятного. Держа глефы, словно какие-то палки, они незамысловато ударили друг друга. Даже не думая как-то блокировать или уворачиваться. Результат — два стонущих на песке тела. Тренировочные глефы, конечно, затуплены до невозможности. Да и облегчены до неприличия — палкой убить проще. Но удары ими, в воспитательных целях, сделаны весьма болезненными. Спасибо рунной магии!
— Очень плохо, лассы, — прокомментировала схватку мастер-наставник. — Паж Гонар, паж Лит, на арену.
Схватка нашей старосты и моего соседа по комнате также не затянулась. Еще два тела дружно упали на песок импровизированной арены. Должен признать, сосед меня немного удивил. Удар вышел неуклюжим, но рука не дрогнула — скидок на пол противницы Конн не делал. Не смутился, что его поставили против девушки.
Со стороны донеслись жидкие аплодисменты. Как мы со скрытым удовлетворением наблюдали за аристо, так и усталые после интенсивной разминки аристо теперь сидели на земле и с интересом смотрели за импровизированным «турниром неучей».
Похоже, я начинаю понимать, почему ласса Гойр приняла такое странное решение. Сначала на наших глазах поиздевались над аристо. При этом любой из «простолюдинов» третьей группы, если не
