Они чувствуют меня так точно, что я бы не удивилась, если бы это был бы инкуб. Они понимают в какой момент можно двигаться немного быстрее, когда снова поцеловать, сжать, успокоить.
Мы разгоняемся до какой-то дикой скачки через несколько минут подготовки. Меня распирают острые, яркие чувства, похожих на которые я никогда не испытывала. Кроме физического удовольствия, еще и психологическое удовольствие от того, что я дарю удовольствие им обоим. Что они оба со мной.
Второй раз мой оргазм не оттягивают, я в стонах, переходящих в крик и плач захлебываюсь и кончаю под нежные поцелуи моих мужчин. Они целуют невпопад, то губы, то шею, плечи, спину. Я уже забываю кто и где. Просто растворяюсь в них и превращаюсь в одно большое удовольствие.
Дальнейшее я плохо понимаю. Судя по звукам, мальчики заканчивают вслед за мной, снова целуют.
— Мне в жизни так много не целовали, — произношу я, пока кто-то снимает с меня наручники.
Снимают повязку с глаз и первым я вижу лицо Макса.
— Я буду всегда тебя целовать, — говорит он со всей серьезностью.
В глазах его вижу такое безумие, будто они стали темными от страсти.
Виктор молчит, целует мне плечо и одним движением подхватывает на руки. Меня куда-то несут, кладут на постель и ложатся спать рядом со мной.
Я проваливаюсь в глубокий сон.
* * *
— Кристина!
Просыпаюсь, когда мальчики еще спят. За окном вижу, что солнце еще даже не встало. Кто же может меня звать-то?
— Кристина!
Голос точно женский. Но я такой не слышала. Это не Ольги, и слышен странно, будто опять из меня идет, но не мой.
Встаю осторожно, и не сдерживаю себя, чтоб чмокнуть обоих мужчин в сильные плечи.
— Иди спать, а то отымею, — сонно угрожает Виктор.
— Ты можешь угрожать не чем-то, чего я хочу? — кокетливо интересуюсь я. Он не отвечает, я с грустью понимаю, что он все-таки дрыхнет.
— Кристина!
Нет, не из меня. Он прямо отражается от стен и бьет мне по перепонкам. Удивляюсь, как мужчины не проснулись. Выскальзываю из спальни, быстро голышом добегаю до своей спальни, надеваю живенько легкий шелковый халат.
— КРИСТИНА!
Кричит уже кто-то. Приду, скажу пару ласковых за то, что разбудило.
Иду на звук. Он снизу. Иду вниз, прохожу мимо зала. Библиотека. Стою у стеллажа, что двигал Виктор.
— КРИСТИНА!
— Иду, блин, себе поори на ухо! — кричу я. Отодвигаю стеллаж и понимаю, что секрет был в небольших, едва заметных рельсах. Открываю дверь, иду вниз и дохожу до «храма». Но когда открываю туда дверь, в глаза бьет яркий, неожиданный свет.
Когда глаза привыкают, я вижу, что нахожусь в коридоре, будто состоящем из золота, настолько все ярко, блестяще.
— Приветствую, — вежливо улыбается мужчина, меняющий лица с Виктора на Макса.
— Э. Нет, я удовлетворена и верна им, так что от твоих услуг отказываюсь, — заявляю я инкубу и качаю головой, на всякий случай.
— Ну что ты, милая? Ты принадлежишь им, они убьют меня если я посягну на тебя.
— Ты бестелесный же? — напоминаю я.
— Не уверен, что их это остановит, — отвечает инкуб, задумавшись немного в образе Макса. — Тебя ждет моя повелительница.
Сначала я не понимаю о ком он, но хватает пары секунд.
Хатхор. Она зовет меня.
— Ты уверен, что я… могу? — осторожно спрашиваю я.
— Я уверен в том, что она зовет вас для беседы. Прошу, — он показывает рукой мне на конец коридора, в котором видно большую красную дверь.
Иду по длинному коридору и касаюсь красной двери с золотыми узорами. Надавливаю на холодную ручку и захожу.
У меня встречает огромный зал в белых тонах с красной мягкой мебелью. Очень много элементов декора, ваз, картин. От всего избытка красоты и роскоши кружится голова.
Венчают картину золотистые узоры на стенах, потолке и мебели, будто во все это красно-белое вторглись золотые змеи и так и застыли.
В центре зала даже есть небольшой квадратный бассейн наполненный чем-то белым, будто молоком, но проверять я не решаюсь. А впереди на высоком троне сидит женщина в белом одеянии с золотой короной и рогами словно у коровы.
— Вы меня извините, — немного заикаясь говорю я. — Я никогда не встречалась с такими существами, как вы. Я должна вам поклониться?
— Ты чувствуешь в этом необходимость? — спрашивает женщина, и её голос звучит эхом по всему помещению. Он оказывается мягкий, тихим, хотя на вид ей будто бы тридцать с небольшим, но голос звучит откровенно старчески.
— Не знаю.
— Тогда решишь, если почувствуешь её. Сядь. — она лениво двигает кистью.
Центр зала мгновенно меняется. Просто в секунду вместо бассейна, там оказывается высокий небольшой стол и два таких же высоких стула. Я сажусь на один из них, женщина легко ступает со своего места и медленно садится напротив меня. На небольшом столе появляются фигурки будто для игры в шашки.
— Мы должны играть? — спрашиваю я.
— Если захочешь, — ухмыляется богиня.
Я понимаю, что не умею играть и просто качаю головой.
— Зачем вы меня позвали? Вы что-то хотите сказать дать мне какое-то испытание или…?
— Я позвала тебя, потому что ты скоро станешь одной из моих наместниц на земле. А таких немного. Жрицы не в счет, самый важный для человек — наместник. Он как куратор следит за жрицами, управляет их, находит новых. Он обладает магией. Это большая ответственность, девочка. О чем ты думаешь?
Вопрос кажется таким неожиданным, хотя и логичным, вроде как. Я решаю не врать, если она находится в моем сне, или вернее создала его. Если ею подчиненный инкуб может рыться в моей голове, то врать ей — глупо. Скорее всего и вопросы она задает так, из вежливости, чтоб не говорить монологом.
— Братья говорили, что вы… Что если слишком рано встретиться с вами, то можно сойти с ума. И я этого боюсь.
— Ты чувствуешь себя безумной? — спрашивает спокойно.
— Отчасти да. Но не от того, что мы с вами здесь сидим. Мне кажется, я давно с ума схожу от того, что происходит вокруг. Ну… я не привыкла.
— Привыкаешь, люди привыкают и не к такому, и ты привыкнешь. А братья…у них есть недостаток. Ужасный, но и прекрасный одновременно — они мужчины. И ни один мужчина из моих наместников так и не понял главного: их жены сходили с ума не от того, что их не готовили ко встрече ко мне.
— А почему же? — удивляюсь я.
— Они же говорили тебе о сделке? О том,
