потом отправимся на прогулку. Может, найдем каштаны…
За столом было много народа, дети шумели, но отец отнесся к этому снисходительно, увидев, как это веселит Салли.
Чуть позднее в лесу, пока спаниель Бедвеллов рылся в листьях, а детишки бегали туда-сюда в поисках каштанов, Салли рассказала Розе и ее мужу о предписании суда и письме из «Святого Ансельма».
– Я слышал об этом месте, – сказал Николас Бедвелл. – Не понимаю, почему я раньше не вспомнил. Это вроде частной клиники, там лечатся священники, находящиеся в стесненных обстоятельствах, – знаешь, обычно про таких говорят «престарелые и немощные». Ты написала директору?
– Да, сразу же. Но не думаю, что он сообщит мне что-либо полезное; он сразу дал понять, что не знает, где находится мистер Бич.
– Я искал фамилию Бич в Крокфордском церковном справочнике. Видимо, ему сейчас лет пятьдесят – не старый, хотя, конечно, может быть немощным. Ездил за границу с миссионерской деятельностью, может, подхватил там малярию или еще что.
– А где он работал?
– В Китае. Когда был совсем молодым. Но ведь есть хронические болезни, которые не покидают тебя всю жизнь… Там указано, что последнее его место жительства – Портсмут, но мой справочник довольно старый. Все, каштанов больше нет? Надо еще разбросать.
Зная, что в лесу будет не много каштанов, Николас принес в карманах плоды и незаметно разбрасывал их в тех местах, где дети обязательно должны были искать. Харриет, к ее великому удовольствию, нашла целых три.
Они гуляли, разговаривая об осени и о том, как быстро растут дети, и в какую школу пойдут Мэтью и Мэй, и о маскараде Розы, а когда дети подустали, было решено вернуться домой. Темнело, и кто-то неподалеку жег листья.
После того как найденные каштаны были поджарены, Николас стал рассказывать сказку. Харриет сидела на коленке у Салли, наклонившись вперед и взяв в рот большой палец, Мэтью и Мэй расположились рядом с Розой на диване, с широко раскрытыми глазами слушая Николаса. Каждый из них представлял себя либо принцессой, либо сыном бедного дровосека, и они фантазировали, каково ощущать себя смелым, бесстрашным, сильным, любимым и, наконец, победителем. Николас был отличным рассказчиком, как и Джим, только истории у них были разные.
Харриет не дослушала до конца. Она очень утомилась, и приятного голоса рассказчика, а также маминой коленки и ее теплой груди и рук было достаточно, чтобы она почувствовала себя довольной. Когда пришло время ложиться спать, Салли отнесла ее наверх и аккуратно раздела.
– Не будем будить ее только ради того, чтобы умыться, – сказала она Саре-Джейн. – Пусть спит. До утра подождет.
Салли поцеловала Харриет в щеку, убрала непослушные кудряшки с ее лба и положила на маленькую кровать рядом со своей.
На следующее утро все пошли в церковь. Для Салли это был скорее поход из вежливости. Она всегда так делала, когда гостила у Розы и Николаса. Конечно, было бы хорошо верить во что-нибудь, но это не так просто; мир устроен гораздо сложнее. В церкви она глядела по сторонам, осмотрела кафедру, читала надписи на стенах, пыталась понять, чем заняты люди, изображенные на витражах, и слушала проповедь Николаса. Опять истории; на его проповедях никто не засыпал, правда, ему каждый раз приходилось выдумывать новую. Люди забывают простые, ясные аргументы, но вот истории – нет, поэтому они сразу скажут тебе, если какую-то уже слышали.
Потом они пообедали, и пришло время прощаться. Салли стало тяжело на сердце, и она поняла, зачем приехала сюда. Затем же, зачем недавно начала приводить в порядок комнату для завтраков и перебирать старые вещи: она понимала, что такой, какой ее жизнь была прежде, она уже не будет никогда.
На станции они с Розой крепко обнялись.
– Ты всегда можешь привезти ее сюда, – прошептала Роза. – Если хочешь, можешь и сама остаться.
Салли покачала головой:
– Уже слишком поздно. Мне не спрятаться. Это случится, и я должна быть там. В среду у меня встреча с адвокатом. Если он хорош, как говорит мой поверенный, мы обязательно выиграем дело.
– Я серьезно, – продолжала Роза. – Мы можем оформить опеку. Удочерить Харриет. Все, что угодно, лишь бы помешать ему.
Салли улыбнулась:
– Мне пора, кондуктор сейчас закроет двери. Если Нику удастся что-нибудь выяснить о мистере Биче…
– Он сейчас уже пишет запросы. Мы найдем его. Ладно, давай, садитесь…
Салли присоединилась к Саре-Джейн и Харриет, кондуктор дал свисток, и поезд тронулся. Салли еще долго махала рукой Розе, пока они удалялись навстречу осеннему солнцу.
Вечером в понедельник, устав от двоих требовательных клиентов и побывав в Айлингтоне, Салли вернулась домой и выяснила, что Элли ждет не дождется ее возвращения.
– Мисс, мисс… – прошептала она, как только Салли вошла. – Он здесь, мисс. Точильщик!
– Точильщик… – Уставшая Салли не сразу поняла, о чем идет речь. Но когда вспомнила, ее глаза загорелись. – Хорошо, где он?
– На кухне, мисс. Но он уже почти закончил. Собирается уходить. Пойду попробую его задержать…
– Ничего, я сама пойду.
Она бросила плащ и шляпку и быстро направилась к двери в глубине прихожей, которая вела на кухню. Взявшись за дверную ручку, она остановилась, прислушавшись. Услышав неразборчивый мужской голос, шепнула Элли:
– Иди к задней двери. Там есть ключ?
Служанка кивнула. Ее глаза сверкали в полутьме.
– Тогда запри ее.
Салли открыла дверь и вошла на кухню. Элли последовала за ней и встала около задней двери. Миссис Перкинс отвлеклась от своего теста и удивленно посмотрела на Салли, а та, в свою очередь, перегородила другой путь к отступлению.
Мужчина стоял рядом со столом с чемоданчиком в руке. Перед ним лежал ряд начищенных и наточенных ножей. Он замолчал на полуслове от неожиданности, а затем снял кепку.
– Добрый вечер, мэм.
Темноволосый и усатый, он был полноват, с приветливым выражением лица.
– Как вас зовут? – спросила Салли.
– Кейв, мэм. Джордж Кейв. Что-то случилось, мэм?
Салли колебалась.
– Пожалуйста, пройдите со мной. – Она сделала шаг в сторону. – Я хотела бы задать вам пару вопросов.
– Конечно, как скажете, мэм, – ответил точильщик.
Он поставил чемоданчик и прошел в прихожую. Миссис Перкинс и Элли не сдвинулись с места.
– Сюда, – указала Салли, приглашая его в комнату для завтраков.
Она села за стол, точильщик остался стоять у двери.
– Кто послал вас сюда? – спросила она.
– Никто, мэм. У меня свой бизнес. Я обслуживаю несколько домов в этом городе, магазины тоже. Теперь я вместо мистера Пратта. Он уже не справляется, ему ходить тяжело, понимаете…
– Вы не ходите к доктору Тэлботу?
– А где это, мэм?
– На Хертфорд-стрит.
– Нет, это территория мистера Пратта. Он все еще работает там и на площади Нельсона. Живет там рядом, поэтому ему ходить недалеко. А мне-то что – я не против. У меня и своих дел полно. Город-то растет. Вот новый отель открылся и…
– Вы знаете человека по имени мистер Пэрриш?
Точильщик задумался.
– Он живет в Твикенхеме, мэм?
