обустроенный балкончик, откуда можно было наблюдать за танцполом, мы расположились на мягких кожаных диванчиках.
— Что будешь пить? — почти прокричал Мартин, наклонившись ко мне.
— Мне все равно, — рассеянно ответила я, тоже попытавшись перекричать музыку.
Я все еще пребывала в состоянии прострации и радостной эйфории. Сидела, не веря, что муж привел меня в один из тех новомодных клубов, которые посещал обычно один и в которые я так мечтала попасть.
Хотя очень даже возможно, что Мартин отдыхал здесь вовсе не в одиночестве. И я сейчас не друзей имею в виду, а эффектную спутницу, каковой он меня никогда не видел. Так что прежде он был тут с кем угодно, но точно не со мной. Для миссис Никс подобное времяпровождение было в списке нежелательных. Читай: «запретных».
Я вновь отстранено прошлась взглядом по залу, волнообразно движущемуся в такт биту. Особо не задерживаясь ни на ком, я все же зацепила взором ту, которую меньше всего желала бы встретить сегодня. И меня сразу же буквально захлестнуло удушливой волной прошлых омерзительных дней…
Итан.
Заказав напитки, среди которых был коктейл «Страсть у океана», способный, по-моему, понравиться Деборе, я попросил принести нам еще и ассорти из экзотических фруктов и ягод. Как вдруг заметил, что моя спутница стала неожиданно серьезной и собранной.
«Как в первые дни», — напрягся я, с непониманием изучая внезапные изменения в настроении Деборы.
Она неотрывно смотрела мне за спину. И в ее обычно добрых и таких чутких глазах сверкнуло столько ненависти, что я сразу умолк, так и не дорассказав начатую было любопытную историю об этом клубе. Дебора выглядела так, словно пыталась прожечь взглядом что-то или кого-то у танцпола, кто все еще оставался невидимым для меня.
Обернувшись и проследив за взглядом Деборы, я приметил девушку в чересчур укороченном красном платье. Почти того же кричащего цвета, что и ее распущенные огненными прядями волосы. Прямо за нами, вызывающе закинув ногу на ногу, сидела Сессилия, попивающая дамский напиток из треугольного бокала на тонкой ножке.
Она так же рассматривала Дебору, вперившись в нее злостным взором и искусственно усмехаясь. Возникло ощущение, что сейчас между ними вспыхнет электрический разряд, способный разнести все кругом.
Однако Дебора оказалась выше ехидных ухмылок и говорящей стрельбы глазами. Скрестив руки на груди, моя малышка демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая пренебрежение.
Со стороны это выглядело так забавно, что я еле сдержался, чтобы не засмеяться. Особенно когда поймал недоумевающий взгляд взбешенной Сессилии. Очевидно, последняя рассчитывала на более бурное развитие событий. С некрасивыми криками, а возможно и настоящей схваткой — где в ход можно пустить ногти или вцепиться в волосы.
Но Дебора явно была далека от всей этой примитивной дикости. Пусть и смотрела разъяренной тигрицей, почуявшей соперницу.
Однако, несмотря на мирное течение встречи двух противниц, я пребывал в небольшом замешательстве. Не стану гадать, как повел бы себя Никс. Уверен, он бы в принципе не попал в подобное щекотливое положение, так как изначально находился бы тут с одной лишь Сессилией.
А даже если пришел бы с женой, боюсь, он бы не упустил возможность прилюдно унизить Дебору лишний раз, продемонстрировав свою открытую симпатию к секретарше. Наверное, подошел бы к рыжеволосой красотке, проболтал бы с ней достаточно долго, а то и на танец бы не постеснялся пригласить!..
Однако будучи лже-Мартином, мне претило играть такую подлую роль. Я лишь мечтал, чтобы любовница Никса поскорее испарилась отсюда, пока окончательно не испортила наш классный вечер.
И тут провидение само неожиданно подсказало мне, как быть. Заиграл медляк. И мне подумалось, отчего бы не восстановить справедливость? Раз уж втемяшил себе, что основная причина, по которой я нахожусь среди живых — это исправление подлостей Никса и в первую очередь в отношении его супруги, то почему бы не пойти в этом до конца?
Заключив таким образом очередную эгоистичную сделку с собственной совестью, я поднялся, предлагая Деборе руку для танца.
А она так сильно дулась и, по всей видимости, не только на Сессилию, но и по справедливости на самого изменщика-мужа, что даже не сразу заметила мою протянутую к ней ладонь.
— Пошли, — сказал я тогда, улыбнувшись, и поднял девушка с дивана, утягивая за тонкое запястье с собой на танцпол.
Спустившись по винтовым лестницам на площадку, где музыка звучала в разы громче, я с наслаждением притянул ее к себе. Обвив руками точеную талию, я алчно ловил каждый миг неприлично близкого контакта с Деборой Никс, подаренный мне чувственными нотами незабываемого танца.
Дебора.
Больше всего меня бесило то, что Сессилия вела себя так, будто это она законная жена Мартина, застукавшая его с любовницей!
Ар-р-р…
Я буквально кожей чувствовала ее ядовитый взгляд на себе.
И снова ненавидела Мартина. Кем бы он сейчас ни был, в одночасье муж снова превратился для меня в бессердечного угнетателя.
А потом он вдруг окликнул меня.
Я была реально ошеломлена, когда поняла, что Мартин намерен пригласить меня танцевать! МЕДЛЕННЫЙ!
Под пристальным взглядом Сессилии!
Нет, он точно другой человек. Теперь я практически готова поверить во что-то противоестественное, паранормальное, что превратило того тирана в чуткого и внимательного человека…
Положив руки на плечи Мартина, я позволила себе быть вредной. Разрешила себе немного мести. Расслабившись и ласково обвив руками крепкую шею мужа, я наслаждалась этой ситуацией, зеркально повторяющей мой прежний горький опыт.
Теперь я кружилась в лучах внимания Мартина Никса, получая какое-то изощренное удовольствие от безмолвной, обжигающей зависти Сессилии.
— Ты ведь хочешь ее позлить? — прошептал Мартин у самого моего уха, обдавая щеку своим теплым дыханием. Так, что по телу побежали мурашки, скопившись щекочущим роем где-то внизу.
Он приблизился ко мне настолько близко, что наши лбы почти соприкасались. Теперь мне было уже не до Сессилии. Мир словно замер. Время остановилось, сосредоточившись в этом одном-единственном миллиметре, отделяющем нашу кожу. Я еще никогда не чувствовала себя так от близости с ним. Ни до, ни после изменений. Будто лодыжки обмякли, а коленки вот-вот подогнутся следом за ними, и я расплывусь теплой лужицей у ног Мартина.
И словно, почувствовав, что пора добивать ситуацию, он тихо добавил, опьяняя меня легкой цитрусовой свежестью своего парфюма:
— Ты единственная для меня, Дебора. Только ты, — вкрадчиво произнес Мартин, вынудив мое сердце застучать с такой скоростью, будто оно вознамерилось сейчас же вырваться из груди, только бы быть еще ближе к нему.
Как же мне не хотелось выпускать его из своих объятий, когда закончилась музыка! А стоило вскинуть глаза
