на свой этаж. Когда в очередной раз начала открывать дверь, услышала шаги за спиной – и обернулась посмотреть. После чего, чувствуя себя сплетницей, подсматривающей в замочные скважины и резко пойманной на месте преступления, шмыгнула в бабушкину квартиру. Оставила нового жильца на середине верхней лестницы.
Он замер так, словно, глядя на неё, увидел какую-то невидаль – как бабуля выражается. Торопливо проклацал замок.
- Орёт ли ещё? – из кухни спросила бабуля, маленькая, но весьма активная особа.
- Ушла. Бабуль, я в ванную.
- А потом – завтракать, - непреклонно сказала бабуля.
«А я что – возражаю?» - про себя проворчала Руся, блаженно принюхиваясь к ароматам свежевыпеченных блинчиков и размышляя, что будет к ним – сметана или масло. Варенье-то в креманке на столе всегда стоит.
Она повернулась было к ванной, в которой собиралась чуток задержаться, чтобы обдумать увиденное, и аж подпрыгнула от бабулиного аханья.
- Ах ты, Господи!.. Что это ты с головой своей сделала?!
- А что? – с недоумением спросила Руся и бросилась к старенькому трюмо, стоявшему тут же, в прихожей. Странно, но только после бабулиных слов девушка почуяла, что голова необычно тяжёлая. И не болит, как поначалу думалось.
Сблизив узкие зеркальные створки, девушка вгляделась в отражение на центральном зеркале – и раскрыла рот. Волосы жёстко и плотно были переплетены с длинными зелёными травинками чуть ли не в шлем. Тонюсенькие прядки с такими же тонюсенькими травинками – получилось нечто зеленовато-русое, смутно золотое…
- Откуда это у тебя? – ошеломлённо спросила бабуля, трогая Русин затылок. – Ты ж на работу ещё не ходила?!
Девушка только хлопала глазами. Пока она сообразила лишь одно: именно её голова в её теперешнем состоянии так удивила нового жильца, что он остановился на ступенях лестницы… Но… правда – откуда это и как его снять?
Через минуту оторопелого созерцания бабуля легонько толкнула внучку на табурет, принесённый из кухни, и велела:
- Сама не трогай – запутаешь ещё больше!
Понадобилось пятнадцать минут, чтобы бабуля опустила руки и с нервным вздохом призналась, глядя в зеркало:
- Нет, мне такого не распустить. Иди в свою парикмахерскую – там всякие косички заплетают-распускают. Так, может, и тебе помогут?
- Бабуль, а прикольно! - вдруг решила Руся. – Давай я немного так похожу, а потом, если слишком косматой буду, и девчонок можно будет попросить, чтоб помогли.
Бабуля бормотнула что-то себе под нос и со вздохом отвернулась идти на кухню. Руся следом отнесла табурет, размышляя, не взгляд ли соседа заставил её придумать такое. А вот интересно, она его удивила с этой причёской или напугала? Скажет ещё – дура ненормальная, чего придумала, – и будет обходить за три километра. И «чё»? Ей его мнение – оно ей надо? И надо ли, чтобы он вообще к ней приближался? Ну и пусть идёт лесом! Таращиться ещё вздумал…
Спустя некоторое время она умылась, успокоилась от придуманной картинки с новым соседом, который зря таращится, и села за стол завтракать.
- Не опоздаешь? – спросила бабуля, заботливо подкладывая порцию горячих блинов и щедро поливая их сметаной.
- Не. К десяти-то? Там с утра работы вообще нет. Зря только приду.
Руся не сумела поступить в университет, а потому её устраивали на работу всем семейно-родственным миром. Работу найти трудно – без образования, без опыта. Поэтому родители и бабуля обратились к жене Русиного кузена. Та держала махонький зальчик-парикмахерскую в полуподвальном, то есть в цокольном помещении торгового центра. Русю взяли на должность уборщицы. Русе нравилось убираться, тем более работала в основном в перерывы, пока клиентов нет. Девчонки-парикмахерши оказались весёлыми и компанейскими и сразу вызывали девушку, когда клиенты опаздывали или когда можно успеть убраться в паузы между их приходами. А ещё обещали научить её обычным стрижкам… Не нравилось только отношение Алевтины. Кузен-то старше Руси на двенадцать лет, и его жена, сухопарая и всегда раздражённая, смотрела на Русю – чаще скривив рот. Нет, не ругалась, но и кривого рта достаточно, чтобы Руся чувствовала себя неуютно. И денег мало платила – даже девчонки-парикмахерши удивлялись… Руся, правда, помалкивала и терпела, втихомолку подыскивая работу в другом месте.
Единственный плюс в этой работе – она переехала к бабуле, дом которой находился недалеко от того ТЦ, всего в пяти остановках от него. А ещё здесь – парк! Прямой транспорт до ТЦ! И – радостная бабуля, которая счастлива, что теперь живёт не одна в двухкомнатной квартирке-хрущёвке. И поболтать есть с кем, и поухаживать за кем, а главное, как сама однажды обмолвилась, – есть кого ждать домой.
- Да как же ты не помнишь? – поражалась бабуля, сидя напротив. – Ну, ушла на свою беготню, а потом что? Совсем-совсем ничего в памяти не осталось?
- Я думала – у меня голова побаливает, - задумчиво сказала Руся и, подцепив мягкий блинчик, исходящий паром, вымазала его в сметане. – Ну, после того как упала…
- Упала?! – ахнула бабуля. – Где ж ты там сумела упасть-то?
- Около ручья, - ответила девушка, - ну, помнишь, мы с тобой гулять ходили? Там есть ручей, или ключ, вокруг которого камней много – обложили жёлоб с обеих сторон?
Бабуля помолчала, рассеянно взяла стакан с молоком.
- Подшутил кто-то? – задумчиво предположила она и тут же вздохнула: - Говорила я тебе – не ходи в тот парк! Соседи говорят – не впервой там чертовщина-то! Вон, на прошлой неделе, говорят, женщину там нашли – мёртвой. Убили ведь. А недели две назад
