улицах, а в магический салон страждущие настоящих чудес потекли поистине полноводной рекой.
Бабло, вложенное, по сути, в рекламу на одном из мощнейших федеральных каналов, принесло свои дивиденды. И теперь Руслан, не особо напрягаясь, брал за свой прием порядка полста кусков в час. А после победы на «Битве сильнейших» мог задрать ценник и под сотню косых! Но собственные принципы он не нарушил бы даже сейчас…
Лазарев в очередной раз дернулся, пытаясь освободить руки, примотанные прозрачным канцелярским скотчем к подлокотникам кресла, но у него вновь ничего не вышло. Тот, кто обездвижил его, сделал это на совесть. Не только руки Руслана были блокированы и лишены подвижности, но и ноги, тело и даже голова были перемотаны несколькими слоями липкой ленты, не давая ему пошевелиться.
Руслан прекрасно помнил, как после «корпоратива», посвященного окончанию съемок, покинул телестудию, доехал до дома на такси, поскольку позволил себе «лишнего», и вошел в подъезд. Дальше воспоминания обрывались. Очнулся он уже здесь, намертво примотанный к креслу. В поле его зрения находился лишь телевизор, да еще кусочек старой кирпичной кладки. Ничего остального разглядеть не удавалось, даже скосив глаза, ведь его голова была неподвижно зафиксирована.
Едва Лазарев открыл глаза, экран телевизора замерцал, демонстрируя пленнику запись финала «Битвы сильнейших», на котором он взял главный приз. Через некоторое время невидимый похититель (Руслан отчетливо слышал его хриплое и учащенное дыхание за своей спиной) нажал на паузу, остановив запись на искаженном ненавистью лице отмороженного на всю голову Минакса. Как на самом деле зовут этого утырка Лазарев не знал, но ему было на это плевать.
После паузы в помещение воцарись гнетущая тишина, разбавляемая лишь прерывистым дыханием неведомого похитителя.
— Слышь, говнюк, — произнес Руслан, пытаясь унять пульсирующую боль в голове, видимо, его неслабо приложили в подъезде, — долго еще яйца будешь мять? Обещаю: если сейчас же меня отвяжешь от этого гребаного стула, я постараюсь забыть это недоразумение, — Лазарев старался говорить уверенно и спокойно, не стоило давать похитителю чувствовать себя безнаказанным вершителем судеб. Инициативу стоило брать в свои руки, даже вот в таком беспомощном виде. — Чего молчишь? Язык в жопу засунул, бажбан[1]? Давай, отвязывай меня, и разойдемся краями, словно ничего и не было! Я сегодня добрый!
Похититель буквально взвыл за спиной Лазарева. Руслан почувствовал, как грубые руки схватили его за волосы, а в горло уперлось что-то острое и холодное.
— Ты сдохнешь! — обдав горячим дыханием, прямо в ухо проскрипел неприятный мерзкий голос. — Не стоило тебе забирать у меня этот приз!
— Кто бы сомневался? — Не дрогнув ни единым мускулом, усмехнулся Руслан, узнав знакомые интонации. — Минакс! Только у такого дебила хватило бы мозгов… вернее, полного их отсутствия, чтобы сотворить такую лютую хрень! Развязывай, пока я сам тебя не закопал!
— А мне нравится твоя потрясающая наглость, Лазарев, — продолжал нашептывать в ухо пленнику Минакс. — И твоя неуемная энергия! Он непременно обрадуется такой жертве, и я, наконец-то, возвышусь!
Руслан почувствовал, как рука психа, держащая нож у его горла, дрогнула, и острое лезвие глубоко прорезало кожу. По шее потекли горячие струйки крови. Дело постепенно принимало совсем дурной оборот — Минакс оказался абсолютно невменяемым шизофреником, полностью оторвавшимся от реального мира. Его не по телевизору показывать надо было, а содержать за решеткой на «Канатчиковой даче»[2] под ударной дозой галоперидола[3]. Похоже, что ни запугать, ни договориться с ним не получится. И что делать дальше, Лазарев пока не представлял.
[1] Бажбан — глупый, дурак (уголовный жаргон).
[2]«Канатчикова дача» — народное название Психиатрической клинической больницы № 1 им. Н. А. Алексеева за расположение в местности Канатчиково (Канатчикова дача).
[3] Галоперидо́л — антипсихотик, производное бутирофенона. Применяют при шизофрении, маниакальных состояниях, бредовых расстройствах, при олигофренических, инволюционных, эпилептиформных, алкогольных психозах и других заболеваниях, сопровождающихся галлюцинациями, психомоторным возбуждением. Под влиянием галоперидола быстро наступает моторное успокоение и исчезают галлюцинации.
Руслан скосил глаза, взглянув на дрожащую руку с длинными черными ногтями, держащую нож у самого его горла.
— Давай уже, вскрой мне глотку, раз такой смелый! — хрипло произнес он, решив и дальше держаться прежней линии поведения. — Чего тянешь, утырок?
— Э, нет! — Минакс неожиданно убрал нож от шеи Лазарева. — Я тебя убью, но не сейчас.
— С чего это вдруг? — Руслан незаметно выдохнул, отсрочив момент собственной гибели. Он прекрасно знал по собственному опыту, как это непросто — убить человека. Особенно вот так — глаза в глаза. — Зассал, что ли, шизоид?
— Ты не радуйся раньше времени, — произнес отморозок, выйдя из-за спины и остановившись перед Русланом, — просто мне не хватает одной важной детали для настоящего жертвоприношения.
— И какой же? — Презрительно сощурив глаза, усмехнулся Лазарев.
— Мне должны принести подлинный гримуар[1] мага Абрамелина! — с гордостью произнес отморозок. — Он обещал мне эту реликвию в качестве поощрения за победу… — Псих понес какую-то откровенную чушь. — Но я дам Ему куда больше…
— Чего? — Руслан даже поперхнулся от услышанного. — Я не ослышался? Подлинный гримуар мага Абрамелина?
— Да, именно так! Подлинный! — С придыханием подтвердил Минакс. — Я знаю о твоей страсти, Лазарев — и ты даже сможешь увидеть этот древний фолиант. Правда, это будут последние минуты твоей никчемной жизни!
А ведь этот ушлепок был прав: где-то через год, после того, как Руслан заделался великим магом и экстрасенсом в пятом поколении, у него появилось хобби, довольно странное на первый взгляд. Он, во что бы то ни стало, хотел найти хоть одно проявление магии или колдовства в насквозь обыденном мире. Но никаких чудес, если исключить хитровымудренные фокусы и откровенное мошенничество, ему обнаружить так и не удалось.
Впоследствии это хобби вылилось в коллекционирование всевозможных пособий по магии и волшебству — так называемых гримуаров. Сначала Руслан собирал все подряд, до чего смог дотянуться, включая современные книги и переводы древних трактатов по волшебству. Но со временем его интерес сконцентрировался на древних раритетных вариантах, в основном являющихся рукописными копиями десяти основных трактатов: «Завещание Соломона», «Ключ Соломона», «Малый ключ Соломона», «Гримуар Гонория», «Истиный Гримуар», «Магия Арбателя», «Гептамерон», «Книга святой магии Абрамелина», «Руководство папы Льва III» и «Гримуар Армадель».
Существовало еще много всякого барахла, но, как правило, их начинка составляла дикую смесь все тех же десяти основных Гримуаров. Лазарев их скупал по случаю, если
