потом ограбление, членовредительство, убийство родного брата — что с ней происходит-то? Она никогда раньше так себя не вела.
Игорь уже протянул руку к замку зажигания, но остановился на полпути, удивленно глядя на соседа.
— Ты что, совсем дальтоник? — фыркнул он. — Разве ты ничего не почувствовал? Твой-то нос в порядке вроде бы.
— Я же говорю — там вонь на всю округу! Тут уж не до нюансов, свой собственный след найти не всегда получается, — слегка оскорбился Паша. — А что я прозевал?
— Света, объясни ему.
— Отвали! — донеслось с заднего дивана. — Я понятия не имею, о чем ты толкуешь!
— Ну и команда у меня подобралась! — Игорь почти не скрывал раздражения. — Слепые щенята какие-то!
— Согласен, опростоволосились, — проворчал Паша, — но зачем обзываться? Ты можешь не ходить вокруг да около, а просто сказать, что с девчонкой стряслось?
Игорь задумчиво пожевал губами, словно перебирая в уме варианты язвительных колкостей, которые стоило бы высказать своим незадачливым помощникам, но все же сдержался и коротко бросил:
— Пряные Дни.
…Кто-то бесцеремонно встряхнул Евгения за шиворот, и он проснулся.
— Кончай дрыхнуть, писака, — Николай отпустил его и отошел к двери, — пора двигаться дальше.
С ума сойти! После всего пережитого журналист умудрился заснуть прямо сидя на стуле, хотя адреналин, казалось, сочился у него из ушей. Здорово же он умотался!
Евгений попробовал вернуть на место свесившуюся набок голову и недовольно поморщился от боли в затекшей шее. Свет был выключен, но привыкшие к темноте глаза различали в полумраке темно-серые контуры предметов. Оксана сидела в кресле за столом и неторопливо потягивала из чашки. Евгений хотел посмотреть время на мобильнике, но вспомнил, что тот выключен.
— Который час? — спросил он.
— Около трех часов ночи, — отозвалась Оксана, отставив чашку. — Кофейку для бодрости хочешь?
— Нет, благодарю, — журналист встал и с хрустом расправил спину. — Как вы себя чувствуете?
— Немного лучше. Думаю, я теперь смогу идти самостоятельно, — голос девушки, действительно, звучал заметно уверенней.
— То есть моя помощь вам больше не требуется?
— Предлагаешь расстаться?
— Это ваши разборки, а я — всего лишь посторонний человек. Я буду только путаться у вас под ногами.
— Вот как? — в темноте лица Оксаны не было видно, но Евгений по ее голосу почувствовал, как она скептически приподняла тонкие брови. — Ты, журналист, и не хочешь узнать, чем все закончится?
— Вообще-то вы более чем доходчиво объяснили, чем все закончится лично для меня, — проворчал Евгений. Недавний приступ его профессионального рвения отхлынул, оставив лишь усталость, подозрительность и жуткое желание спать.
— Я же сказала, что постараюсь исправить положение.
— Звучит не особо убедительно. Откуда мне знать, не ведете ли вы свою собственную игру, в которой и мне отведена какая-то роль. Я же убил вашего брата! Кто я теперь для вас — алиби, трофей, заложник или предмет для торга?
— Я тебе уже объясняла…
— Да, объясняли, — перебил ее Евгений, — но почему я должен вам верить? За вами по пятам гонятся и вот-вот настигнут люди, жаждущие вашей смерти, и в этот момент вы вдруг заявляете, что на свете нет ничего важнее, чем спасти жизнь какого-то простофили, по незнанию вляпавшегося в ваше приключение! Тут уж хочешь — не хочешь, а начнешь сомневаться в искренности ваших побуждений.
Оксана молчала довольно долго, существенно дольше, чем требовало обдумывание ответа на такую реплику. А когда она вновь заговорила, голос ее звучал сухо и жестко. Было очевидно, что сказанные подобным тоном слова говорятся только один раз и повторяться более не будут.
— Твои доводы разумны, — размеренно произнесла она, — для человека. Но я — не человек. Звери не ведают лжи и предательства, а потому оборотни никогда не лгут и не предают. Заруби это себе на носу.
Они выбрались с территории фермы и начали пробираться через поселок, двигаясь задворками, между домами и лесом. Немного подсохшие ботинки очень скоро вновь стали мокрыми от росы, а холодный ночной воздух забирался под куртку и щекотал спину. Впереди шел Николай, а Евгений и Оксана шагали следом. Продвигались они медленно. С одной стороны потому, что в темноте особо не побегаешь, а с другой потому, что девушка еще не совсем пришла в себя. Она более не висела мешком на плече журналиста и опиралась на него лишь изредка, во время коротких остановок, но говорить о полном выздоровлении было еще очень рано.
— Куда мы идем? — поинтересовался Евгений при очередной передышке.
— Нам надо убраться отсюда как можно скорее и как можно дальше, — тяжело дыша, объяснила ему Оксана. — Обойдем деревню кругом и выберемся на дорогу, а там попробуем поймать попутку.
— Да тут и днем-то машины раз в час проезжают, а сейчас глухая ночь! До утра нам на дороге делать нечего.
— Согласна. У тебя есть вариант получше?
— Можно попробовать позаимствовать какой-нибудь транспорт в поселке, — предложил Евгений, а про себя отметил, что еще вчера он был богобоязненным и законопослушным обывателем, а теперь сам без особых колебаний предлагает совершить преступление.
— Ты что, большой специалист по угонам? — в голосе Оксаны слышалась ирония.
— Нет, но я думал, вы…
— По-твоему получается, что любой оборотень является по совместительству закоренелым уголовником и специалистом по взломам, кражам и угонам? Что заставляет тебя так думать?
Экая незадача! Оксана, несомненно, была права, когда говорила, что злейшим врагом Евгения является его собственный язык. Сейчас она стояла рядом с ним, расслабленно положив руку ему на плечо, но он нисколько не сомневался, что девушка внимательно за ним следит, процеживая каждую его фразу, каждое слово. Он не мог сослаться на ограбление в Верховцах, а потому следовало немедленно найти иное убедительное объяснение.
— Коля так ловко управился с дверью в ветеринарный кабинет! Разве замок в машине сложнее?
— В ветеринарке я сломал не замок, а саму дверь, — хмыкнул парень. — Для этого особого умения не требуется.
— Жаль, — вздохнул журналист, изобразив разочарование.
— Не то слово, — согласилась с ним Оксана. — Так что нам придется уповать на удачу.
— Еще нужно, чтобы человек согласился нас подвезти, а то мы смотримся не очень-то фотогенично.
— Когда у тебя есть пистолет, твой внешний вид уже не имеет большого значения, — с коротким смешком она хлопнула его по спине. — Пошли дальше.
Еще через несколько минут, когда, по прикидкам Евгения, до окраины поселка оставалось совсем немного, Оксана вдруг остановилась, к чему-то прислушиваясь.
— Слышите? — шепотом спросила она.
— Что? Что? — хором ответили ей мужчины.
— Музыка, причем очень громкая. Вон там, — она протянула руку вперед и немного вбок.
— Я ничего не слышу, — как журналист
