учиться, хорошо? — говорит Макс тихо, будто чтобы не нарушить нашу атмосферу.
— Конечно, — киваю я.
* * *
Вечером я надеваю лучшее платье из недавно купленных, черное с блестками и высоким разрезом. Классические каблуки. Когда я спускаюсь в зал, нахожу их, но они меня еще не замечают.
— Не знаю, получится ли… — говорит Виктор неуверенно.
— Смысл в том, что она вообще ничего не заподозрит и не поймет. Она просто не узнает, — горячо шепчет Макс.
— Ребята! — я зову их, и они оглядываются. Выглядят слегка встревоженно.
— Все нормально? — спрашиваю я.
— Бизнес, — отвечает Макс. — Есть неотлагательные дела, но всё хорошо.
— Ладно, — мямлю я. Почему-то становится неуютно. Но нет, подозревать их ни в чем я не буду. Я же… кажется, я люблю их, а они, кажется, любят меня. Как говорила Хатхор — везде выбирать только любовь. И я выбираю любовь.
— Мы идем?
— Забыл сказать, ты выглядишь превосходно.
— Спасибо, — улыбаюсь я, и дарю поцелуй обоим мужчинам по очереди.
— Пошли, — кивает Виктор.
Мы выходим в свет втроем, я в центре и под обе руки держу мужчин. Не знаю почему, но наш вид и моё платье навевают мне серебряный век. Не хватает шляпки, черной подводки для глаз и мундштука с сигаретой.
Эта же ассоциация сохраняется и когда мы садимся за ужин в заведение, которое оказывается джаз-клубом. Оформление в теплых тонах, свет падает на столы из софитов, придавая ощущение концерта и музыканты, что готовят на сцене аппаратуру.
— Каждый день концерты, сегодня будет саксофонист из Америки.
— Оу, какой восторг, — я наиграно кручу головой.
— Джаз — это великая музыка, — серьезно говорит мне Макс.
— Она скучная, — отвечает Виктор. — Но ради тебя я терплю. Один раз тут была такая симпатичная мулатка, кстати русская. Но предки у нее обладали отличным чувством ритма, музыкальностью ей это передалось. Она очень ритмична была и с отменной попкой. Я её прямо в туалете здесь и… — Вдруг, он ловит мой взгляд и резко тушуется. — Прости, я идиот.
— Да ладно, — я машу рукой. — Я понимаю, что у вас были другие женщины до меня. Это нормально.
Нам приносят меню, и мы замолкаем на неудобную тему. Только когда официант уходит Максим вдруг продолжает наш диалог.
— У нас были женщины и много, наверное, даже очень. Но ты затмила их всех.
— Не думаю, что могу затмить известную джазовую певицу, красивую мулатку с отменной попкой, но звучит мило, — улыбаюсь я, хотя понимаю, что улыбка может выглядеть грустной. Пытаюсь углубиться в изучение меню.
— Нет, ты не понимаешь. Ты действительно другая, особенная, — говорит он тихо. — Я пока не могу объяснить в чем именно, но ты… ты не одна из них, из обычных женщин.
— Я отойду ненадолго, — произносит Виктор.
— Да, а я поздороваюсь тут с приятелем. Не скучай, милая, — говорит Макс.
Они оба покидают меня. Я изучаю меню, стараясь не смотреть не пугающие цены, больше похожие на код товара, а никак не на цену. Настолько углубляюсь в это, что замечаю, что кто-то сел рядом со мной не сразу. А когда поднимаю глаза то дергаюсь от неожиданности.
Рядом со мной в костюме сидит Олег. Слуга Сета.
Тот, кого я надеялась, больше никогда не увидеть.
— Чего ты от меня хочешь? — я решаю не быть вежливой девочкой. Да и с чего мне с ним-то церемониться?
— Твоя богиня не сообщила тебе о пакте? — спрашивает он, прекрасно понимая ответ. Приходится продолжать наш дурацкий, и пока предсказуемый диалог.
— О каком еще пакте? — говорю я скучающе.
— После инициации, когда ты обретаешь силу, ты должна заключить пакт с представителем противоборствующей стороны. Узнать правила игры, так сказать.
— Ты, блядь, хотел меня убить! — взрываюсь я. — Я не собираюсь с тобой ни о чем договариваться.
— Я исполнял приказ, и я бы не убил тебя. Не та была задача. А вот Машу… возможно. Где она, кстати? На телефон не отвечает, в инете не доступна. С ней все нормально?
Забеспокоился, уродец.
— В жопу иди со своими вопросами, — я сначала говорю, а потом осекаюсь. Все-таки он сильный, злобный, а мальчики мои далеко. Да, мы в общественном месте, но он разве не захочет мне отомстить за оскорбления?
Почему-то я почувствовав себя слишком вольготно только от того, что сплю с братьями. Надо брать себя в руки.
— И это говорит представительница светлой стороны. Ай-ай-ай, — цокает он языком.
— Как мне объяснить тебе, чтобы ты убирался отсюда? На каком языке?
— Нам нужно заключить пакт. Это нормально, когда-нибудь тебе, нужно будет заключить пакт с наместником Сета. Твои соратники тоже это делали. Это нормальная частая практика.
Не отвянет же, козлина.
— Что мне нужно делать? — вздыхаю я.
— Запомнить правила, которые я тебе расскажу. Согласиться с ними и всё.
— Валяй, что за правила?
— Хоть мы и противоборствующие стороны, но мы не можем причинить вред жрецам наших богов. Ни ты нашим, ни я, или мои соратники — вашим. Второе — ни жрецы, ни люди, которыми пытаются наши боги, не должны быть на двух энергиях. Они не должны служить двум богам. И это одна из наших проблем, потому что мы люди и наша натура двойственна. Но мы должны быть близки к нашим повелителям. Так что, коль ты стала служить Хатхор в тебе должна быть твоя энергия, а обратную ты, даже при всем желаний, не должна наращивать. Третье — не привлекать к себе внимание, не показывать магию, не использовать её для личной выгоды кроме тех случаев, когда нам разрешают повелители. Это происходит чаще, чем ты думаешь.
— Это всё?
— Да. Принимаешь ли ты эти правила?
— Будто бы у меня есть выбор. Да, принимаю.
— Клянешься ли ты их исполнять?
— Блядь. Да.
— Умничка. Больше мне сказать тебе нечего. Добро пожаловать в наши ряды.
Он улыбается мне дежурной холодной улыбкой, и она напоминает скорее маньячную.
— То есть, теперь ты не имеешь права причинять мне вред, а я не могу причинять тебе? — уточняю я, когда он уже встает со своего места.
— Милая, мы не жрецы, — поправляет он меня и чуть склоняется. — Мы не пешки в этой игре. И, кстати, насчет правил вообще-то. Твои мужчины здорово их нарушают. Они постоянно это делают. Интересно, когда им уже придет за это наказание? Хатхор может терпеть сколько угодно, ведь это последние её наместники, но Сет заставит её наказать их.
— И какие же правила они нарушают?
— Ну, к примеру. Тот случай, когда он использовал магию против моих жрецов.
