Полетим… и мы – полетели… - Кирилл Борисович Килунин

офицер, одетый во флотский бушлат прошлого века, мчимся на старинном паровозе, который едет без рельсов, пересекая долину маков, лавовые реки и укрытые тьмой долины, над нами парят чернокрылые падшие ангелы, пуская вниз зеленые молнии и обычные стрелы из огромных луков, а мы отстреливаемся от них: усатый офицер во флотском бушлате, палит из пулемета Дегтярева, я из обычного охотничьего ружья, кажется заряженного серебром, а Вовка посылает лучи свет из своих протянутых к небу ладоней.

В похожем на викторианскую Англию городе, укрытом туманом, я сижу у могильной плиты и прошу прощения у старого фонарщика, за то, что сделал или не должен был делать…., во сне все размыто и я мало что понимаю.

– Все проходит и это пройдет, – говорит появившийся из туманного смога старик, в одеждах монаха.

Я мысленно с ним соглашаюсь.

Задрав подол своего сарафана до самых коленок с визгом и смехом ко мне подбегает девчушка лет семи, со счастливым лицом, покрытым рыжими канапушками: Ты вернулся!!! Я знала… – Она виснет на мне как маленькая обезьянка на пальме, а я улыбаюсь в ответ и нежно ее обнимаю: Конечно, вернулся, как ты могла подумать иначе…. О мои ноги трется огромный кот, с пушистой серой шерстью, мерцающей в темноте и переливающейся подобно драгоценным камням.

Я отвожу свой взгляд от этой детской непосредственности, чтобы встретить сдержанную улыбку рыжеволосой воительницы похожей на ангела с одним крылом.

Полетим? – спрашивает она.

Я обнимаю ее и мы летим…..

Во сне я помню надпись, выбитую на плите с изображением Белого ангела, и шепчу я ей на правое ушко:

"Каждый из нас ангел, но только с одним крылом. И мы можем летать, только обнявшись друг с другом".

Лучано де Кресченцо

Мы две тени в холодном осеннем небе… перелетные птицы в поисках вечного лета…