его родители обидят.
— У кого ещё есть такие листовки? — спросила директриса, от которой, видимо, обман ученика тоже не укрылся.
— Точно не знаю. У Дэна была, у Ричарда, у Виктора. Больше никто не показывал, по-моему.
— Они писали письма про родителей?
— Не знаю. Они не говорили.
— А ты?
— Нет. Меня родители не обижают.
— А если бы обижали, написал бы?
— Нет.
Мальчик выглядел напуганным, смотреть на него было жалко. Наверное, он и сам уже жалел, что упомянул про листовку.
— Ты сказал, что мама Виктора умерла из-за него, — напомнила Глория.
— Да, он сам так сказал.
«Придётся психологу поработать хорошенько!» — подумал я.
— Можешь вспомнить, что именно он говорил? — вставила Глория.
— Он написал три дня назад письмо Принцессе Сибари. Попросил, чтобы она убила его маму.
— За что?
— Она запретила ему играть в приставку и сидеть в Интернете.
— Почему?
— Из-за плохих отметок.
Я взглянул на директрису. Та была растеряна, должно быть, не знала, что обо всём этом и думать. Я испытывал сходные чувства. Впервые сталкивался с подобной историей.
— А что просит принцесса за… исполнение желания? — спросила вдруг Глория. — Не бесплатно же она соглашается убивать.
— Бесплатно, — ответил мальчик.
— Странно, — заметила директриса.
— Да, — согласился шестиклассник. — Но ей ничего не нужно.
— Так у тебя не осталась листовка? Может, случайно?
— Кажется, нет.
— А если поискать? — настаивала директриса.
— Ну, я могу попробовать, — сдался ученик.
— Она у тебя был в портфеле?
— Да. Сходить?
— Нет, я сама. Дети знают, как выглядит твой портфель?
— Да.
— Хорошо.
Директриса вопросительно взглянула на Глорию. Та одобрительно кивнула. Мисс Бартер подошла к двери, выглянула в коридор и что-то сказала. Через несколько секунд вернулась, держа в руке серый с красным портфель.
— На! — она протянула его Винделзу.
Тот послушно принялся рыться в отделениях и через минуту вытащил измятый, сложенный вчетверо листок. Мы все склонились над ним.
— Здесь нужно указать точный адрес, имя и причину, — заметила Глория. — Виктор всё это сделал?
— Я не знаю, мы недолго разговаривали, — ответил Кен.
— Можешь идти, — сказала ему Глория. — Ты нас очень помог. Только не болтай.
Тот с явным облегчением выскользнул в дверь, через которую выпускали учеников после беседы. Там их встречала завуч и отправляла домой, следя за тем, чтобы они не вернулись и не поговорили с дожидающимися очереди одноклассниками.
— Что всё это значит? — спросила Глория директрису.
— Первый раз об этом слышу, — ответила та. — Если бы я знала об этих листовках…
— У вас есть Интернет?
— Конечно. Что вы хотите?
— Посмотреть, сколько было отправлено писем.
— Господи! — директриса невольно схватилась за сердце. — Вы думаете, многие написали?
— Уверена, что да.
— Но как вы собираетесь искать эти письма? И как их находил убийца? И зачем ему выполнять нелепые детские просьбы?
— На первые два вопроса я отвечу, а вот на последний — уж извините, — отозвалась Глория. — Так есть Интернет?
— А дети? — директриса указала на дверь, за которой томились шестиклассники.
— Отпустите. Больше они не нужны.
— Хорошо. Тогда пойдёмте в Интернет-класс.
Мы встали вслед за директрисой.
— Так как вы будете эти письма искать? — повторила вопрос мисс Бартер, пока мы поднимались на третий этаж.
— Мальчик сказал, что их следовало подписывать «Принцесса Сибари». Думаю, это и есть ключ. Довольно необычное словосочетание. Введя его в кавычках, почти наверняка попадёшь на форумы, где оставляли дети свои жалобы.
— А также адреса, — добавила директриса.
— Именно так.
— Интересно, на учителей заказы тоже принимаются? — невесело усмехнулась директриса.
— Хотите от кого-нибудь избавиться?
— Нет, опасаюсь лишиться специалистов. Представляете, сколько детей мечтает, чтобы их учителя умерли?
— Уж, наверное, немало, — усмехнулся я.
— Вы были в школе хулиганом?
— Я бы так не сказал.
— Ладно, неважно. Вот мы и пришли, — директриса открыла дверь.
Вдоль стен стояли компьютеры, на каждом столике имелся маленький кактус в пластиковом горшочке. На стенах висели макраме с развесистыми фикусами. Возле доски располагался учительский стол, за которым сидела смуглая брюнетка в обтягивающей кофте и миниюбке. Она пила кофе из большой разноцветной кружки.
— Мисс Эванс, это лейтенант Глостер. И её коллега, — добавила после маленькой заминки директриса. — Они воспользуются одним из компьютеров.
Учительница воззрилась на нас с откровенным недоумением, затем медленно кивнула.
— Вот за этот можно, — проговорила она, ткнув пальцем в ближайший компьютер. На руке сверкнули серебряные кольца. — Он без пароля.
— Спасибо, — поблагодарила Глория, придвигая кресло на колёсиках.
— Если понадоблюсь, я в кабинете, — сказала директриса.
— Хорошо, мы ещё зайдём, — кивнула следователь.
Когда мисс Бартер вышла, я улыбнулся информатичке.
— Мы вам не помешаем?
— Сейчас «окно», — флегматично отозвалась та, переводя взгляд на монитор. — Вы же закончите до звонка на урок?
— Надеюсь.
Глория тем временем включила компьютер и запустила браузер. В поле поиска набрала «Принцесса Сибари» и нажала «Enter».
Выпавшие ссылки делились на три категории: по слову «принцесса», слову «Сибари» и записи, сделанные на форумах учениками, «заказавшими» своих родителей. Первые нас не интересовали. Открыв одну из тех, что относились ко второй категории, мы с удивлением обнаружили, что «Сибари» — это древнее японское искусство эротического связывания. Не банальный БДСМ, а эстетическое оплетение женского тела верёвками. Несколько просмотренных фотографий выглядели довольно впечатляюще: девушки на них казались фантасмагорическими существами, гибридом плоти и канатов. Я невольно залюбовался. На ум пришли убийства. Жертвы были привязаны, и криминалист забрал верёвки в лабораторию.
— Гло, надо бы узнать, какие узлы были на верёвках, которыми связали жертв, — тихо сказал я.
Девушка меня поняла. Кивнув, достала мобильник и набрала криминалиста.
— Алло, Уолтер? Это Глория. Слушай, я знаю, ты обещал отчёт к обеду, но у меня только один вопрос. Насчёт узлов. Ничего необычного?
Было слышно, как в динамике Уолтер усмехнулся.
— Я смотрю, ты времени зря не теряешь! — донеслось до меня.
— Так что? — спросила Глория.
— Знаешь, действительно кое-что есть. Это не простые
