протирать очки салфеткой, внимательно глядя на Ефимова, потом перевёл взгляд на Ба. – Расскажите, как вы общаетесь?
Та скрестила руки на груди, глядела сердито.
– Как ты это делаешь? Что ты за хрен с горы? Чего тебе надо от бедного мальчика? – нахмурилась она.
– Я – медиум, поэтому вижу вас. А этого бедного мальчика на шашлык пустят, если я его не отмажу, Марьяна Григорьевна, – невозмутимо кивнул Полянский.
– Мы уедем сегодня же! Он больше не станет жадничать, и... – хрипло убеждала Ба.
– Вы же понимаете, что в этих гастролях не сможете его контролировать. Абгаряны ещё вполне себе цивилизованные людоеды, не худший вариант. Если он сорвётся, и снова сядет играть не с теми людьми... Может закончиться совсем плохо. Его закопают, а вы будете прикованы к его могиле где-нибудь на грязной обочине, – он чуть повернулся и спросил: – Чем вы связаны, Петя, как общаетесь?
Ефимов испуганно сжался на стуле. О таком для себя исходе он не размышлял раньше и теперь лихорадочно прикидывал перспективы. Его необычный гость вздохнул, заметил на полке стеллажа колоду. Взял и неловко перетасовал, осторожно ощупывая.
– Меченая, – с удовлетворением покачал он головой. – Расскажите об артефакте, и я освобожу вас, Марьяна Григорьевна!
Петя увидел, как встрепенулась Ба, и поспешил уточнить:
– В смысле?
– В смысле, что призрак больше не будет обязан следовать за тобой, получит свободу, – тот пожал широкими плечами, с шорохом перебрал карты в руках. – Слушайте, у меня предложение. Сыграем?
– На что? – осторожно выдохнул Петя.
– На твою жизнь. Выиграешь сам – уберёшься из города на свой страх и риск. Проиграешь – отдашь деньги и отпустишь привидение. И уедешь со спокойной душой. На тебя не будут охотиться, обещаю.
Ефимов беспокойно завертелся на стуле, скользя ногами в носках по старому паркету.
– А во что сыграем? – прищурился он, колеблясь.
– В райнион! – подала звонкий голос худенькая блондинка и захлопала в ладоши, стрельнув глазами: – Обожаю Козырных мальчиков!
– Там же втроём надо играть! – воскликнула Ба.
– Вот как раз: против Петра я и Николь, – указал на девушку широким галантным жестом Полянский. – А ещё я присмотрю, чтоб игра шла честно, и вы не помогали своему воспитаннику.
Без подсказок Ба и знания чужих карт Петя чувствовал себя уже не так уверенно. Да и сама игра была на удачу, а какое везение может быть, если сдавать не своей рукой. Но согласился на условия странного посетителя, не видел других вариантов. Не в окошко же выскакивать!
Полянский стоял у стеллажа, Николь сидела на краешке дивана, Петя остался на стуле. Ба не двигалась от окна. Достала новую папиросу из пачки, но так и не прикурила, жамкала мундштук сухими губами, следя за игрой.
Сдатчиком выступал медиум. На табурете между ними оставили прикуп и выкладывали карты, разыгрывая взятки, комментируя ходы. Когда заканчивались карты на руках, подсчитывались. Очки за вскрытые карты прикупа шли сдатчику. В первой игре больше очков набрала Ника, ей повезло с валетами, именно их называют Козырными мальчиками. Во второй игре Петя взял реванш, собрав больше взяток. Но на третьем круге выиграл Полянский.
– Наша взяла, – торжествующе воскликнул Тимофей, подсчитав очки за три игры, и протянул руку к Ефимову. – Отдавай!
Петя вскочил со стула и отшатнулся к стене. Схватил и сжал под футболкой заговорённый крест.
– Нет!
– Петя! Уговор был! – нахмурился Полянский.
– Нет! Куда я теперь пойду? – он чувствовал, что сейчас расплачется, глазам стало горячо, защипало в носу.
– Слушай меня, Петя. Я бы на твоём месте подумал, – медиум предостерегающе поднял указательный палец. – Даже если Абгаряны тебя не найдут, в чём я сомневаюсь, твоя жизнь по-прежнему связана с этим призраком. Только теперь у Марьяны Григорьевны будет зуб на тебя. И ей ничего не помешает подставить тебя. Нехорошо наживаться на слабой женщине, держать её на цепи!
Петя ошарашенно оглянулся на старуху, которая хмуро наблюдала за этой сценой.
– Ба?
– Вы можете освободиться... – перебил его Полянский, обращаясь к привидению.
С насупленным морщинистым серым лицом, она прислушивалась к внутренней борьбе.
– Куда же я теперь пойду? – плаксиво повторил Ефимов.
– Работать пойдёшь, как все! Я вот полжизни у станка простояла! Отдай! – сердито каркнула Ба.
Петя чувствовал себя загнанным в угол. Горло перехватило. Он перевёл дух, посмотрел на Нику. Девушка улыбнулась и кивнула, подбадривая. Петя опустил плечи. «Вот и всё закончилось!». Он поднял руки и стянул с шеи петлю шнура, цепляющуюся за уши.
Полянский несколько секунд рассматривал заговорённый крест. Потом достал из кармана бензиновую зажигалку, звякнул металлической крышкой и поджёг артефакт. По шнуру и кресту бежали языки пламени.
Ефимов, затаив дыхание, смотрел, как гость покачнулся на месте, его глаза закатились под веки. Огонь танцевал, с шипением разъедая старый сложный узел. Пальцы уже обожжены, но мужчина не обращает на это внимания, будто не чувствует боли.
– Уходи! – тихо прогудел он, голос был другим, более низким и глухим.
Петя изумлённо увидел, как побледнела и растворилась в воздухе Ба с облегчённым вздохом. В это же время звякнул об пол обугленный крестик, остатки истлевшей тесьмы выпали из руки Полянского. Тот, очнувшись, глубоко дышал и морщился, встряхивая пальцами.
– У тебя есть бинты? – спросила девушка, молчавшая до этого момента и напряжённо следившая за своим другом.
Ефимов принёс маленькую автомобильную аптечку, где держал немного лекарств для обихода. Это Ба советовала обзавестись... Ника обработала волдыри на пальцах медиума перекисью и замотала ему кисть левой руки. Петя уже решил, что о нём забыли, но Полянский указал ему на диван.
– Давай, доставай!
– Но я...
– Нет, Петя, без вариантов. Кусок оставлю, тебе на первое время хватит.
– Но там же несколько сотен!.. – воскликнул он.
– Это совсем небольшая плата за спокойный сон и безопасность, – заверил гость.
Петя тяжело вздохнул и выдвинул из-под дивана ящик для белья , стал под внимательным взглядом девушки складывать деньги в большой бумажный пакет.
«Они ведь не знают, что часть бабла уже в сумке. Отдам то, что снаружи, на виду!» – быстро сообразил он.
Медиум подобрал маленький закопчённый крест, спрятал в карман. Пакет крепко держала Николь. Полянский берёг обожжённую руку, правой хлопнул его по плечу.
– Прощай. Будь здоров!
Они вышли из
