знаком с этой Таней.
Геннадий явно ей не поверил. Его улыбка стало пугающе многозначительной, но тут послышался шум пролётом выше. Кто-то спускался по лестнице. Геннадий сказал:
— Простите за беспокойство, мне пора. Ещё увидимся, Саяночка.
И он быстро удалился. Саяна шумно выдохнула. Сердце колотилось в груди, как бешеное. Ладони взмокли. По спине тёк пот — и вовсе не потому, что на дворе июль.
Сверху медленно спускалась старушка. Она же недавно уходила — и когда успела вернуться? Хотя времени прошло больше, чем кажется: пока дождались медиков и полицейских, пока показания дали. Интересно, почему она сверху спускается, если живёт под Саяной? Хотя не всё ли равно: главное — она спугнула этого Геннадия.
— Здравствуйте! — кивнула девушка.
— Здравствуй-здравствуй, внучка, — отозвалась старушка и пошла вниз.
Саяна ещё раз приветливо кивнула и закрыла дверь. Заперлась и решила выбросить из головы лживо-приветливого Геннадия. Надо уборку сделать — пыли-то в пустой квартире за две недели накопилось немало. Согреть воды и помыться: горячей воды ещё три дня не будет.
Но мысли о Геннадии не отпускали: он же сказал, что будет искать ту девчонку, Таню, а это явно не к добру. Это отсюда его соседка спугнула. А вдруг там его никто не спугнёт?
Нет, конечно, может быть, Саяна себя накручивает, и этот Геннадий — самый обычный мужчина...
И всё-таки с ним что-то не так! Не зря ведь ей стало так страшно. Да ещё и три смерти за неделю в доме... Может, эта Таня права, и тут замешана какая-то мистика? А может, у неё, Саяны, просто нервы шалят? Но с чего бы?.. Или всё-таки тут что-то нечисто? Или всё же мистики нет, а этот Геннадий — просто неприятный мужчина? Или это нервы?
От мыслей, мечущихся по кругу, разболелась голова. Саяна постояла ещё с полминуты среди комнаты, а потом решила: надо пойти и найти Таню. Убедиться, что с ней всё в порядке, и на этом успокоиться. Всё. Ну, может, ещё послушать версию девочки о сверхъестественном и понять, что это смешная идея, годная разве что для ребёнка.
Девушка переоделась из мятого дорожного костюма в летнее платье весёлого жёлтого цвета, причесалась, подкрасила губы и пошла искать Таню.
Девочка живёт в третьем подъезде на седьмом этаже: помнится, кто-то говорил, что тот мужчина упал именно с седьмого. Раз он отец Тани, то очевидно, искать её надо там.
Саяна подошла к третьему подъезду, покосилась на плохо замытое кровавое пятно у бордюра. Дверь была приоткрыта и подпёрта камнем. Девушка вызвала лифт и нажал кнопку “7”.
На нужном этаже Саяна сразу поняла, какая дверь ей нужна. Окна во двор выходят у крайних на площадке квартир. Дверь крайней левой квартиры была новенькой, красивой, оббитой тёмно-бордовой кожей — вряд ли там жил алкоголик. Крайняя правая дверь выглядела обшарпанной, а внизу створки “красовались” вмятины, словно кто-то яростно пинал её. Наверное, тут и живёт семья Тани.
Саяна позвонила в дверь, и она сейчас же открылась. На пороге стояла Таня. Косметику с лица она уже смыла, и теперь казалась совсем ребёнком.
— А, это вы. Чё надо?
— Таня, к тебе случайно не заходил Геннадий?
— Не-а. А чё?
— Можно с тобой поговорить?
Девочка на секунду задумалась, а потом махнула рукой:
— Ладно, заходите. Мамка на работе, а Юлька и Артёмка у бабушки с дедушкой в деревне. Мультики там смотрят, — вздохнула она. — А у нас телека уже давно нету. Я тоже поехала бы, да просопливила весь июнь. Ну щас уже здоровая!
Таня провела гостью по чистой, но очень бедной квартире со старыми выцветшими обоями на кухню. Тут было почти пусто: стол, два стула, древний холодильник, раковина и плитка на две конфорки на табурете.
— Папаша всё пропил! — мрачно сказала Таня. — Только холодильник остался и чайник. Даже стиралку, которую дед подарил, пропил. Чай будете?
Не дожидаясь ответа, девочка наполнила чайник.
— К чаю только шоколадка. Мамка по акции купила в “Абсолюте”. С орешками.
Саяна мысленно отругала себя за то, что не догадалась купить чего-нибудь к чаю. Хотя не в гости же шла... Но всё равно неловко.
— Так чё там с Геннадием?
— Ты браслет с шармом не теряла? — спросила в ответ Саяна.
— Не. У меня такого нету.
— А Геннадий мне такую штуку приносил. Спросил, не моё ли. Я сказала, что нет. Он решил, что твоё. Может прийти и тебе показать. Но если не твой браслет, ты у него не бери, ладно? И никуда с ним не ходи, Таня. Мне он не нравится.
— Нормальный дядька, — пожала плечами девочка. — На алкаша непохож. Не то что мой папаша.
— А твой папа сильно пил?
Таня налила чаю себе и гостье и принялась жаловаться на отца. Увы, её родитель вёл себя при жизни отвратительно: таскал из дома вещи, грязно матерился, пугая младшую дочь, Юлю, несколько раз поднимал руку на жену и грозился её убить.
— Хорошо, что помер! — безапеляционно заявила Таня. — Правда, странно...
— Что странно?
— Зачем он на балкон пошёл? Он так-то высоты боится, так что трезвый ещё мог туда выйти, а вот пьяным никогда. Мы там иногда от него прятались, когда он совсем дурел. Ну и ладно! Упал — и хорошо! Я плакать точно не буду.
— А помнишь, ты говорила про парня из первого подъезда? Ты с ним не была знакома?
— Не-а. Но он наркоман был. Мамка с тёткой из квартиры под ним общается немножко. Та тётка всё время жаловалась, что он нарик. И что бабку свою бьёт и пенсию у неё отнимает. Наверное, от передоза и кончился.
— А в моём подъезде кто умер, не знаешь?
— Какой-то дядька... а, Николай Семёныч! У него имя, как у нашего физрука, вот я и запомнила. Я его видела, когда скорая приехала: он такой усатый и высокий. Но не знаю про него ничё.
— Так его скорая увезла?
— Да, но он в больнице умер тем же вечером.
— И правда много трупов... Как думаешь, это что-то паранормальное?
— Не, эт я так сказанула, ну просто. Не верю я ни в какую мистику. Мне уже одиннадцать, я знаю, что такое только в кино бывает. А это — ну просто совпадение.
Саяна посидела ещё немного, допила чай, послушала, как
