это то, куда ставят цветы. Только очень красивое.
Пьяный что-то сказал, вот только я ничего не понял. Внезапно выяснилось, у меня слабые способности в подгруппе тюркских языков. И именно в узбекском. Незнакомец скоро понял свою оплошность и тут же сказал уже на русском, с заметным акцентом.
— Ты зачем мне грубишь?
Нет, можно было и дальше пытаться продолжать этот бессмысленный диалог, надеясь, что он приведет к чему-то конструктивному. Вот только именно сейчас хист бушевал. Нечто внутри меня кричало, что этот дядька несет опасность. Более того, против воли мой взгляд остановился на его правой руке. Незнакомец продолжал держать ее в кармане.
В моей голове столкнулись две жизненные парадигмы. С детства бабушка говорила, что можно лишь отвечать на агрессию. А никак не являться ее инициатором.
В армии инструктор рукопашного боя заявлял противоположное. Что если чувствуешь угрозу — бей на упреждение. Иначе на твоей могиле напишут: «Он умер хорошим пацаном и был во всем прав. Просто не фартануло».
Когнитивный диссонанс решился быстро и легко. Наверное, в том числе благодаря хисту. Образ инструктора Сидоркина, крепкого лысого мужика, вытеснил крохотную бабулю. И я ударил. Быстро, почти без размаха.
Пьяный толстячок упал на пол. Повезло, что аккурат между столов. В последний момент он попытался предотвратить свое инспектирование линолеума, поэтому успел вытащить руки из штанов. А еще из кармана вывалился небольшой нож, звякнув о ножку столика.
На мгновение все вокруг будто застыло. Зоя, испуганно поднявшая к лицу руки. Посетители, отодвигающиеся от прохода. Вскакивающие с мест товарищи поверженного героя.
Замерло так, что я успел все осмотреть, запомнить и проанализировать. А следом время пошло своим привычным чередом. Хотя, если быть точнее, полетело чересчур быстро.
Я едва успевал соображать, что происходит. Тут отскочил, там двинул кулаком, кого-то ударил ногой в грудь, другого перекинул через бедро и добил на полу, чтобы не брыкался.
А потом как-то все закончилось. Я стоял в кафешке посреди четверых поверженных противников. Те, кстати, находились в разной степени помятости, но трое в сознании. Последний, которого я добил ударом в скулу, спал и видел сны.
Еще я заметил, что один стол все-таки сломал. Когда перебрасывал противника через бедро. Все, Мотя, попал. С эмоциональной точки зрения — герой. С позиции уголовного кодекса — полный отморозок. Устроил драку, разрушил мебель, помял добропорядочных людей.
Наверное, нормальный человек попытался бы договориться. Меня же такая злость взяла за всю ту несправедливость. Ведь мы же ничего не сделали! Просто хотели поесть. Я подошел к зачинщику потасовки, который тянулся к ножу. Наступил на холодняк ногой и приподнял за волосы голову обидчика.
— Чтобы через секунду тебя и твоих мерзавцев здесь не было.
И само собой, вложил хист. Сгорел сарай, гори и хата. Теперь терять точно нечего.
Не знаю, что южанин прочитал в моих глазах. По ощущениям, он увидел там приказ на депортацию. Потому что необычайно быстро поднялся, шустро говоря что-то на своем, и стал тянуть бесчувственного к выходу. Тут же его подхватил еще один товарищ. И в довольно короткий срок пьяные дебоширы покинули кафешку. Все, что я успел сделать, лишь крикнуть: «Чтобы я вас больше не видел здесь».
Слабо, конечно. Супергерои всегда говорят что-то оригинальное и смешное. Но так и я в подобной роли выступаю впервые. Попрактикуюсь, будет что-то вроде: «Это был твой последний плов здесь» или «Кати свою лепешку к другому тандыру». Хотя нет, все не то. Надо будет репетировать.
А вот потом уже пришло осознание произошедшего. Особенно, когда хозяин поднялся, крикнул что-то на своем высыпавшим ребятам с кухни и двинулся к нам.
Ну все, сейчас будет вторая серия.
— Спасибо тебе, брат, спасибо!
От неожиданности я даже позволил этому крохотному человеку взять меня за плечи и потрясти. И только потом произнес:
— Я думал, что это ваши друзья.
— Шайтаны это, а не друзья, — отмахнулся хозяин. — Мне стыдно, что мой народ родил таких нахлебников и лентяев. Мы приехали сюда, печем хлеб, делаем плов, чтобы люди кушали. А они приехали, сказали, что будут нас защищать. От кого защищать, скажи? Мы честные люди.
От этой тирады я немного опешил. Так эти незадачливые мужички пытались быть рэкетирами? Они откуда приехали? Из двухтысячного?
— Я тут стол вам сломал.
— Починим, — отмахнулся хозяин. — Я тебя знаю, ты всегда плов ешь. Теперь каждый день приходи, и тебя, и твою жену будем бесплатно кормить!
— Она не жена, — единственное, что смог вымолвить я.
Отвязаться от Тахира, который еще пять раз поблагодарил меня и дал с собой несколько лепешек и пахлаву, чтобы «девушка кушала, а то совсем худой», удалось только минут через пять.
Мы выскочили на улицу и сразу отправились обратно к машине. Я, кстати, предполагал, что обидчики могут перегруппироваться и вновь нанести визит вежливости. Но тех и след простыл. Все-таки хист на чужан действовал мощно.
— Офигеть, я такое впервые видела. Ну, чтобы так близко. Ты как вообще все это смог? — наконец отмерла Зоя. Словно из анабиоза вышла.
— Да не знаю, как-то само так получилось
— Парень в бронированном костюме, кто ты без него? — с усмешкой поглядела на меня девушка.
— Доставщик, великий кулинар, просто хороший человек, — ответил я ей в тон. А про себя прибавил: — «еще и рубежник».
До моего двора и машины Зои мы дошли молча, каждый занятый своими мыслями. В глазах девушки читалось искреннее восхищение. Тогда как я был раздосадован. Моей жизни угрожает ни разу не иллюзорная опасность, а что делаю я? Разбираюсь с пьяными в кафешке с помощью хиста.
Подумал, а мог бы сделать все это так, чисто на рефлексах? Какая-никакая боевая подготовка у меня есть. Вот только едва бы я понял, что у того мерзавца в кармане нож. И вместо восхищения Зоя бы сейчас с ужасом глядела на остывающий труп.
Да и выбора у меня никакого не было. Хист включился сам собой. Словно кто рубильник нажал. А остальное было делом техники. Интересно, теперь так каждый раз будет?
— Ладно, спасибо за незабываемое утро, — сказала Зоя. — Хотя уже день. Не забудь забрать рабочую машину из сервиса.
— Да, прямо сейчас съезжу.
— До скорого.
Зоя улыбнулась и чмокнула меня в щеку. Да еще подождала, словно надеясь на ответную реакцию. Нет, не будь я лопухом, так бы ответил ей. Но сейчас мои мысли были
