что он мог привести меня к настоящей любви. Это своего рода интуиция. Но я не биовампир, нет. Я до сих пор удивлена, что настолько невероятный мужчина обратил на меня свое внимание… Но это факт. Он чувствует ко мне то же самое, необъяснимое, непонятное влечение. Он говорит, что только рядом со мной чувствует себя живым и настоящим.
— А ты не подумала, что он может тебе врать? — ухмыльнулась я сквозь слезы, ловя себя на мысли, что говорю почти то же, что однажды доносил до меня Егор. Иронично, не правда ли?
— Он не врет, — покачала головой Алиса и присела на стул. Я села рядом. — Он показал мне всю свою жизнь, он познакомил с родителями, он… Он выложил всего себя передо мной. Я знаю о нем так много, что тебе и не снилось.
Вот это да… А ведь времени прошло всего ничего… И что же, это было все за моей спиной? Он врал мне при наших встречах? Он… Он играл двойную игру?
— Ты знала, что он со мной?..
— Да, знала, — напряглась Алиса, — и меня это бесило. Единственная причина, по которой я терпела тебя — это твоя суперспособность. Твоя любовь, которой ты можешь исцелять. Но… Как оказалось, не можешь.
— Надеюсь, ты меня в этом не упрекаешь? — мгновенно взвилась, чувствуя потребность закатить нехилый скандал. — Надеюсь, я имею право на справедливый гнев, на ненависть к тебе, к Руслану? Вы оба поступили чертовски подло! Вместо честности и открытости вы выбрали выгоду! И что, ты готова была терпеть меня всю жизнь? Ради благополучия Руслана?
— Да, — только и вымолвила Алиса. В ее глазах стояли слезы.
— А он, между прочим, наслаждался нашей с ним близостью, — язвительно бросила я, стремясь побольнее уколоть соперницу.
— Он мужчина, — пожала плечами бывшая подруга, как будто это его оправдывало. — Но я все равно не хотела это терпеть… Я предложила Руслану полиаморные отношения*. Он… Он был в ярости от этого предложения. Он обещал порвать с тобой ради того, чтобы я никому не досталась. Но… Просто не успел… Случилась подстава.
*Полиамория — форма согласованной немоногамии, система этических взглядов на любовь, допускающая возможность существования любовных отношений у одного человека с несколькими людьми одновременно с их согласия. Полиаморией также называют практику любовных отношений, воплощающую эти взгляды, а людей, участвующих в таких отношениях, — полиаморами.
— Какая подстава?! — заорала я, вскакивая. — Он первый напал на мирных диетиков! Ты знала это?!
— Да, — нервно кивнула Алиса, и меня вновь укололо то, что она была куда ближе к Руслану, чем я. — Я знала, но подстава заключалась в том, что к диетикам подоспела помощь, и мы проиграли.
Мы… Она говорит так, словно сама — биовампир. И сделала то, что не смогла я: выбрала сторону Руслана.
— Слушай! — вдруг с горящими глазами подскочила Алиса и затормошила меня. — А забери мои чувства! Я знаю, ты можешь! Выпей меня — и… И отдай эту силу Руслану! Просто побудь передатчиком! Я уверена, это поможет, и он поправится!
— Нет! — я отшатнулась от бывшей подруги, как от чумы. — Я не пью негатив. Мне не нужны твои горе, боль, отчаяние… Ни за что!
— Тебе все равно будет хорошо! — возмутилась Алиса, не понимая. И затрясла меня за плечи, выглядя, как безумная. — Забери хоть всю меня, выпей до дна, только сделай так, чтобы Руслан жил! Ради твоей к нему любви! Ради всего, что тебе дорого! Ника! Прошу!
Она снова плакала. Я аккуратно выбралась из ее рук:
— С этой просьбой ты можешь обратиться к любому потомственному биовампиру.
— Соображаешь, что говоришь?! Искать кого-то, чтобы его еще ждать, пока приедет… Да все равно это невозможно! Они могут только принимать энергию, а отдавать — никто не умеет. Кроме тебя!
Я сглотнула горечь. На чашах весов принципы, которыми окружает себя каждый из нас, — а на другой жизнь, человеческая жизнь, которая ценнее всего напускного и мирского, дар, который никто не имеет права отнимать и никто не умеет воссоздавать.
Неужели мне судьбой предначертано показывать людям, как ценна жизнь? Неужели я постоянно буду отдавать всю себя, чтобы жили другие?
Оценят ли они это?..
— Хорошо, я могу попробовать, — обреченно кивнула и была стиснута Алисой в объятиях. — Только попробовать! Я не могу ничего обещать. Особенно после услышанного.
— Конечно-конечно! — заторопилась бывшая подруга с широченной улыбкой на залитом слезами лице. Она взяла меня за руку и потянула обратно.
Только вот на нашем пути уже появилась дородная медсестра:
— Вы куда это?
— Мы? — воскликнула Алиса, не ожидая увидеть препятствие, особенно таких внушительных размеров. — Мы… На секундочку отойдем!
И оттащила меня назад.
— Послушай, — зашептала торопливо, — тебе надо подарить ей чувство доверия к нам, веры в то, что мы обязаны пройти. Я буду говорить за тебя, а ты просто посылай ей сигналы.
— Но я только учусь это делать, результат может быть самым разным!
— Я в тебя верю! — отчеканила Алиса, и мы со странными улыбочками вернулись к женщине.
— Ну? — грозно спросила она. Божечки, как научиться одновременно внушать чувства и читать их?!
— Милая, очаровательная леди, — вдруг защебетала бывшая подруга, и я изумилась произошедшей с ней перемене: слезы словно высохли, лицо сияло приветливостью. — Я ближайшая родственница Куприянова Руслана, а это — приглашенный специалист, шаманка, знаток вуду и прочих магических искусств Легейда Николия, — с каждым новым словом мои глаза все больше округлялись, а под конец левый даже задергался. — Нам срочно нужно попасть к больному, чтобы он поскорее выздоровел. Только эта величайшая целительница может помочь бизнесмену подняться на ноги, чтобы тот щедро отблагодарил вас за помощь!
Я стояла с выпученными глазами — и излучала эманации доверия. Хотя, признаюсь, от волнения хотелось излучать совершенно другие эманации и из совершенного других, кхм, источников.
— Разрешите пройти? — очень уверенно отрапортовала Алиса и приготовилась проскочить, но Цербер в халате окрикнул:
— Стоп!
У меня все внутри заледенело. Попали! Еще сейчас охрану вызовут, чтобы эзотериков увели.
— К кому вы идете? — уже намного ласковее поинтересовалась женщина, присаживаясь за компьютер.
— К Куприянову Руслану, — сглотнула Алиса, которая струхнула не меньше моего. — Только записывать нас совершенно необязательно, да, Николия? — и выразительно посмотрела на меня.
— Мы не задержимся, поэтому не записывайте нас, пожалуйста, — пискнула я, и чуть громче добавила. — Даже если задержимся, это все на пользу больному. Но больнице совершенно необязательно знать, что сюда приходили маги. Вы же знаете, как они относятся к тому, чего не понимают?
— Ну да, ну да, — закивала
