в нынешней ситуации любое вражеское войско на Севере нам помеха, а любая помощь выгодна.
- И что для этого нужно? – изобразил удивление на лице я – Разрешение кенига на то, чтобы ты пошел в Ринейские горы? Не думаю, что оно тебе прямо уж очень сильно требуется.
- И ты ошибаешься – растянул губы в улыбке Сэмади – Представь себе – нужно. Впрочем, не только в нем дело. Я хочу побеседовать с местным властителем лично, друг мой. Побеседовать и прояснить кое-какие моменты. Твое слово – сталь, я это знаю, но в этих землях ты, как и я, всего лишь гость. Так что устрой встречу с кенигом, Хейген, нам пришло время нам с ним кое о чем побеседовать лицом к лицу.
А вот это не очень хорошо. Нельзя сказать, чтобы прямо никто не знал в игре о том, что я дружбу с этим товарищем вожу. Назир, думаю, о чем-то таком догадывается, а, значит, и Хассан ибн Кемаль в курсе происходящего, почти уверен, что про наше общение с Сэмади знает Странник, и, как следствие, пакостник Тристан, плюс некоторые иные обитатели Раттермарка из числа НПС. Но никто из них не станет переводить эту информацию из состояния закрытой в общедоступную, не того калибра персоналии, они все себе на уме. Харальд же другого порядка фигура, тем более изрядно отягченная застарелым алкоголизмом. Ему ничего не стоит брякнуть после встречи что-то вроде: «А Хейген-то, оказывается, с мертвяками дружбу водит. Да с какими! С непростыми! Сам давеча с этим страховидлом общался» И не сомневаюсь, через совсем краткий период времени все, кому надо, про это будут знать. Наверняка близ кенига ошиваются глаза и уши наших недоброжелателей. И вскоре после этого я получу кучу неприятностей, перечисленных еще черт знает когда, тех, что значились в условиях моего общения с Сэмади. Нельзя сказать, что они совсем уж тяжкие, но есть там пункт, который вызывает у меня немалую печаль. Если инквизиторы, Орден Плачущей Богини и еще пара доселе мне неизвестных организаций проведает про мои шашни с Бароном, то они из моих друзей моментально в лютых врагов превратятся. Ладно, возможно с рыцарями еще как-то удастся поладить, там Тиамат пособит, которая Сэмади привечает. Прежней сердечности уже не жди, но хоть до смертоубийства дело не дойдет. Но вот инквизиторы точно против меня встанут, и не посмотрят, что я названый брат короля, который обломкам их организации приют предоставил. А ведь я этих ребят еще и к делу приставил, они пользу приносят, за моими сирыми и убогими НПС-сокланами приглядывают, оберегают их от опасностей сурового мира Файролла.
Короче – не понос, так золотуха.
А, может, и обойдется. Кениг ведь в курсе того, что помощь в освобождении Хольфстрига, который не так давно было подмял под себя Витар, оказало неживое воинство, и я ему это подтвердил. И ничего, не стал он это выносить на всеобщее обсуждение, ни в трезвом виде, ни в пьяном. Так что рано пока расстраиваться.
Наверное.
- Сегодня вряд ли – покачал головой я – Их величество наверняка сейчас уже в стельку надралось, для беседы непригодно. С ним надо утром беседовать, в интервале между опохмелением и заходом на новый алкогольный вираж.
- Держи – Сэмади кинул мне орешек – Раздавишь его в тот момент, когда его величество будет готово к беседе. Только делай это в помещении, таком, куда не проникают лучи солнца. Не то, чтобы я их боялся, но моя стихия – тени и полумрак. И еще – не тяни, братец. Не тяни. Времени почти не осталось.
Сказал – и исчез, словно растворился в упомянутых мгновением ранее тенях, оставив меня в одиночестве стоять на перекрестке.
- И так всегда – вздохнул я – Вечно всем от меня что-то нужно, а как сделаешь – так «спасибо» не дождешься. Воистину – все сволочи, что люди, что нелюди. Тьфу!
Я глянул на северное звездное небо, куда более блеклое, чем на Востоке, поежился под порывом холодного ветра, дующего из тех краев, где сидит в своем замке возвратившийся из небытия Великий Фомор, после вслушался в волчий вой, раздающийся из леса и, между прочим, звучащий куда громче, чем раньше, да и вышел из игры.
- Слушай, я тут кое с кем поговорила – сообщила мне Вика, заметив, что я зашебуршился в коконе, выбираясь из него – Слышишь меня.
- Слышу – пробормотал я, распрямляясь – Уффф! Новая модификация, новая модификация… А спину ломит как от старой.
- Это не капсула виновата, а ты сам – справедливо заметила моя сожительница – Ты только ешь да лежишь, вот и болит все. Нет, чтобы в тренажерку походить, поменьше мучного, жареного и соленого в пищу употреблять, курить бросить. Вот тогда ничего не ломило бы!
- Тогда конечный смысл моего существования пропадет – возразил я – Нет, игра – хрен бы с ней. Но без мучного, жареного, соленого и никотина на этом свете, который и так юдоль печали, жить станет совсем нестерпимо. Ну, и еще без всяких там приятных глупостей.
- Да погоди ты со своими глупостями! – Вика встала с кровати и подошла ко мне – Вот, смотри, это Анька Ладыгина, мы с ней в одной группе учились. Давай ее возьмем, чтобы вакансию закрыть, а? Тогда этот новый придурок от нас отвянет со своими креатурами.
- Во-первых, подобные вопросы не в моем ведении – возразил я ей – Мой максимум – рекомендация, дальше решают другие люди. Во-вторых, мы уже брали одну твою одногруппницу, не знаю как тебе, а мне ее за глаза хватило. В-третьих, подозреваю господину Голицыну глубоко начхать на то, есть у нас вакансии или нет. Он из породы людей, которые не знают, что на свете есть слово «нет», потому будет переть как бульдозер, пока не добьется своего
