на мой грудь. Наши пальцы были переплетены. Ник массировал ей ноги.
Мия спросила, как он себя чувствует, и по его взгляду поняла, лучшее лекарство — это ее тело. Дэн лежал рядом, поглаживая ее грудь и шею.
— Я хочу вылепить тебя, все твои изгибы. Сначала в глине… потом воплощу тебя в мраморе.
— Нужно будет много позировать?
— Нет, достаточно будет много ласкать твое тело ночью. Мои пальцы сами запоминают тебя.
Она засмеялась тихонько, словно где-то звонили в крохотный колокольчик.
— Как ты чувствуешь себя с розочкой? — Ник говорил это, подняв ее ступню, лаская языком изящный подъем ноги.
— Прекрасно. Непривычно, но…
— Возбуждает? — мой голос был хриплым, я просто выдохнул слово ей в ушко.
— Да…
Она прошептала в ответ, и повернула голову, чтобы поймать мой поцелуй.
— Тогда, может, продолжим?
Мы снова поставили ее на колени. Дэн лежал снизу, он медленно поднимал ее над собой, мягко опуская на член, большим пальцев обводя бусинку клитора. Язычок Мии порхал над моим волчонком. А Никита гладил ее ягодицы, слегка двигая пробкой.
Ее оргазм в этот раз был долгим, она дрожала, выстанывая наши имена.
Мы еще несколько раз менялись местами, ускоряя темп, замедляя, меняя позы. Она была и снизу, и сверху, подо мной, под Дэном, под Ником…
А потом во время одного из бурных оргазмов нашей крохи, Никита вытащил пробку и приставил свой орган к ее дырочке. Мы трое были в напряжении, и я не сразу понял, что Мия потеряла сознание. Но Никита уже входил в тугое колечко ануса, я не стал тормозить его. Он вошел до конца, закрыл глаза, задержав дыхание.
— Наша. Теперь полностью наша. До конца.
— Братья, вы считаете мы готовы к тому, чтобы сделать ее нашей навечно?
Мы оставили спящую Мию, накрыв ее мягким пледом и вышли из спальни.
Не сговариваясь, мы шли на террасу. Перекинувшись, бросились в лес.
Белями тенями неслись мы по сугробам, брызги снега разлетались от наших лап. Мы прыгали через поваленные деревья, небольшие овражки, бегали друг за другом, словно дети, играя в салки. Казалось, мы потеряли столько энергии там, на ложе страсти, что должны лежать практически замертво, отдыхая, сторожа нашу кроху.
Но именно так мы, волки, лучше всего восстанавливали силы.
Набегавшись всласть, мы повернули к дому.
Мы были почти у самых границ нашей земли, внезапно я почувствовал, что что-то не так. Кто-то был в лесу. Кто-то наблюдал за нами.
Я ощерился, мысленно два братьям команду быть внимательнее.
Один из материнских оберегов был сломан, как будто кто-то разбил его точным ударом острого предмета.
На снегу были видны следы от полозьев снегохода. Того самого. Или другого?
«Быстрее к дому».
Мы рванули обратно.
В моем сердце разгоралось предчувствие беды.
Я пытался успокоится, но огненный ком страха лавиной накрывал мою душу.
Первый я влетел в дом, в спальню.
Постель была пуста.
В отчаянии я поднял голову и завыл, жутко, мучительно, страшно…
Глава 28. Мия
Я проснулась, наслаждаясь абсолютным блаженством. Мне было хорошо. Очень хорошо. Все тело словно пело, несмотря на то что ночью мне пришлось прилично потрудиться, ублажая моих мальчиков.
Сладко потянувшись, я положила руку на свою грудь — она была такой чувствительной, набухшей, потом провела ладонь дальше, к животу. В самом низу, казалось, было сосредоточение силы. Я ощущала, как сквозь меня живительным потоком течет какая-то энергия. Словно мои волки наполнили меня ею.
Осторожно я коснулась своего лона — и тело как будто прошила молния.
Я вся была наполнена желанием! Удивительно, после того, что мне пришлось пережить!
Три брата, три белых волка снова и снова по очереди брали мое тело, которое только вчера еще было девственным! И я не только не испытывала боли и страха, я была счастлива и чувствовала себя великолепно!
Я понимала, что все дело в том, кем были мои партнеры.
Они обращались с моим телом умеючи.
Знали все нужные точки, все эрогенные зоны. Для них во мне слово не было секретов. Они изучали меня, но они и знали меня!
Я смутно помнила, что после всего Никита снова обрабатывал мое лоно специальными мазями, и не только лоно. Мой Малыш позаботился обо мне!
И Марк, несмотря на то что ему хотелось быть более жестким — держался. А Дэн… да, мой ротик немного побаливал, но я вспоминала, как сладко мне было ублажать его, и боль становилась блаженством.
Я еще раз потянулась и открыла глаза. Я была одна. С одной стороны я жалела, что они оставили меня в одиночестве, с другой — мне необходимо было некоторое время побыть с самой собой.
Медленно поднявшись, я завернулась в мягкий плед, села на кровати. Простыни были измяты так, словно пережили нашествие варваров. Впрочем, так оно и было.
Я встала — удержаться на ногах оказалось не просто. И ходила я с трудом — все-таки между бедер чувствовалось непривычное напряжение и жжение.
Кое как я доковыляла до ванной комнаты. Включила воду, наполняя джакузи. Нашла в шкафчике ароматную соль.
Интересно было знать, куда же все-таки пропали мои волчата?
Я вдруг увидела свое отражение в зеркале и была поражена. Я выглядела… просто потрясающе! Я была так… хороша! Нереально хороша!
Глаза мои светились, губы были распухшими, кожа румяной, волосы, конечно, слегка походили на воронье гнездо.
Но… из зеркала на меня смотрела счастливая женщина. Мы подмигнули друг другу, и я пошла принимать утреннюю ванну.
Разнежившись, я почти уснула. Разбужена я была звуком моего же урчащего живота, и вдруг поняла, что просто дико голодна!
Где же мои мальчики, которые умеют не только сладко любить, но и вкусно готовить?
Я прислушалась — в доме по-прежнему
