понял? — уточнил я.
— Позже. Не сразу. Но я долго не мог поверить. Он же ваш брат… — ответил Лучано. — Я хотел прийти вам и рассказать, что видел, хоть и сомневался! Честно! И ещё, потом, на свадьбе, я услышал кое что. Боркум, он говорил одному из своих, что заморозит вас и разобьет на куски… А они смеялись. И ваш брат тоже… Я хотел рассказать вам, правда, но к вам никого не допускали, кроме гостей и родственников. И тогда я записался на турнир, надеясь что вы подойдете ко мне…
Двери в Большую гостинную открылись. В них выглянул слуга, тот который таскал за мной вино на пиру. И сказал:
— Сеньор Магн, входите. Вас ждут!
Я кивнул, сделал пару шагов к дверям. Потом остановился, обернулся к Лучано и сказал ему:
— Жди здесь, — и потом прошипел, дав выход накопившейся злости. — Надеюсь, в этот раз, ты сможешь просто выполнить приказ, тупица!
И ушел. Секундная вспышка ярости прошла и я тут же пожалел об оскорблении. Лучано явно что-то не договаривал. Можно ли ему вообще верить? Может он и не рассчитывал вывести на меня Гонората. Или, может, он был в сговоре и специально оставлен моим братом в моей комнате на всякий случай. А потом сдал меня ему со всеми потрохами. И сейчас снова пытается втереться в доверие? Гонорат поспорил с Боркумом настолько ли я туп, что один и тот же человек сможет предать меня дважды? Хотя, Лучано что-то бормотал об моём убийстве и выглядел даже напуганным… Вполне может быть, что именно это не входило в его планы. Просто сглупил, хотел переметнуться на сторону сильно. Прослышал, что меня отсылают прочь из города? А когда и планы Гонората провалились, Лучано решил переметнуться обратно? В любом случае, верить ему теперь будет не только трудно, но и глупо.
— Подойди ближе! — отвлек меня от размышлений о Лучано голос отца. — Можешь сесть, если тебе хочется.
— Спасибо, отец, но я постою, — осторожно ответил я.
Отец расхаживал у огромного камина. Он выглядел бодрым и энергичным, не шаркал и не подволакивал ногу. И был немного пьян, как мне показалось. Языки пламени из камина колыхались, как от ветра, тянясь ему вслед. Наконец, отец остановился, посмотрел мне в лицо и заговорил.
— Ты уедешь завтра. Возьмешь наемников, которым заплатил. Они ждут тебя у Военных ворот, на том холме, где раньше добывали лазурит. Я дам тебе немного слуг, но надежных людей у меня лишних нет. Придется искать их тебе самому. Если хочешь, возьми с собой кого-то из тех, кто лизал тебе пятки на свадьбе. Бумаги и деньги догонят тебя в дороге, они еще не готовы. Отправишься на запад. Переправишься через Реку и остановишься в Варре. Дождешься моих гонцов там. Я напишу тебе письменные инструкции, что делать. Будешь следовать им. Если повезет, то у тебя все будет хорошо. Проживешь жизнь среди напыщенных и тупых рыцарей Королевства. Отлично впишешься, как мне кажется. На этом всё. И прощай.
Отец небрежно кивнул, давая знак Перу и отвернулся к огню. Пер шагнул ко мне и вежливо, но выразительно указал рукой на дверь. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не попятиться к двери. Подавив этот вбитый с детства рефлекс, я сказал:
— Отец, — дождавшись, пока он обернется, я продолжил. — Для начала, попрощаться можно и потеплее. От этого наш герб не превратиться в розы. Но сейчас это не важно. Расскажи мне, что произошло. Мне надо знать.
Отец долгое время смотрел на меня. Магические светильники и огонь за спиной окрашивали его кожу в красноватые тона, превращая просто злое лицо в настоящую инфернальную маску. Вот сейчас с него бы портрет написать. И назвать "Огненный змей Караэна". Прям удачно будет. Неожиданно, отец усмехнулся и сказал:
— Поздновато ты отрастил себе яйца, змеёныш.
— У змей детородные органы внутри тела, трудно заметить, что у них там выросло, — осторожно ответил я.
Отец снова улыбнулся. А потом даже хмыкнул. Послышались смешки от его свиты.
— Ваш дядя Эмилий перебрал на пиру, — прошипел Пёс из темного угла. — А потом выпал из окна. Это всё, что вам нужно знать, молодой сеньор.
— Он пришел требовать свою долю, представляешь? — сказал отец, словно не слыша Пса.
— Какую долю? — удивился я.
— Вот и я так спросил. Он начал перечислять. Что-то было из того, что оставили нам родители. А потом он дошел до земель, которые захватил я сам. Он и в самом деле был пьян. Я тоже, немного. И я расхохотался ему в лицо. Совет на будущее, сын, никогда не смейся над пьяными дураками. Они могут напасть. Эмилий и в самом деле был дураком. Ударил меня огнем. Меня! Думал я один из простолюдинов? Завизжу и обуглюсь?
— Достаточно, мой сеньор, — это уже Пер. Отец отмахнулся от него, и продолжил:
— Но ты прав, так не прощаются. Я напишу тебе напутствие в письме, Магн. А сейчас иди. У меня будет долгая ночь. Мне надо подумать, как найти того, кто вбил в голову моему брату, что он может у меня что-то требовать. Кто стоит за ним? Он что-то кричал про заговор. Говорил, что без него мне конец. Надо было прикончить Эмилия уже давно. Мне бы все только "спасибо" сказали. Или не убивать вовсе, а сначала как следует все выяснить… — с этими словами отец бросил явно неодобрительный взгляд на Пса.
— Может, спросишь у Гонората? — сказал я. — Кстати, где он?
Отец потемнел лицом.
— Это очень серьезное обвинение, сын. И ты уже не первый раз намекаешь мне о своем брате. И если у тебя нет доказательств, то я…
Отец замолк на полуслове, не договорив. Угрожать мне не было смысла — я скоро покину этот дом. Не пороть же меня в дальнюю дорогу, в самом деле.
— Прямых нет, — сказал я. И тут же поправился. Тут так не говорят. — Неоспоримых, я хотел сказать. Только намеки. Зато намеков и странностей у меня уже целый мешок. Прямо сейчас за дверью стоит Лучано, пусть он войдет и давай его немного расспросим…
— Расспросим. Мы много кого расспросим, — прошипел Пёс. — Но это не вашего ума дело, молодой сеньор…
Я вскинул подбородок еще до того, как понял мозгами, что Пёс обращается ко мне слишком грубо.
— Не обращайте внимания, мой молодой господин, на сеньора Пьяго, — сказал Пер, слегка ко мне наклонившись. Но сказал он это так, чтобы все слышали. Пер и Пёс, может, и были одинаково преданы моему отцу, но всегда не любили
