дирижёром и солистами.
— Стоит проверить морги. Если анизин действительно убивает тех, кто его принимает, тела обязательно где-нибудь всплывут.
— Точно, — я согласно кивнула. — В их ДНК должно остаться полным-полно улик. Поищем брата Присси и двух девушек, имеющих внешнее сходство с Ласточкой и Кэзэндрой. Подставного Зелёного пока исключим из списка покойников, прошло слишком мало времени, он может быть ещё жив. Этим займусь я. Мёртвые безопасны и, что очень некстати для тебя, лежат в тесных помещениях.
— Тут не поспоришь.
— Спасибо, Рэмирус. Есть ещё кое-что, — добавила напоследок, вспомнив о Вороне. — Ты в опасности. Возможно, Хамелеон собирается подставить тебя следующим.
Герой ожидаемо не воспринял предупреждение всерьёз:
— Бред!
Этот «бред» скинул меня с крыши!
— Возможно, — не стала тратить время на бесполезный спор. — Просто проведи пару дней на виду у тех, кто тебя хорошо знает. Хамелеон не станет натравливать своего человека, пока не будет уверен, что у тебя нет алиби.
— Я не стану отвлекаться на собственную безопасность, — ответил Птица, вскакивая на парапет. — Даже если ты окажешься права, ни герои, ни тем более полисмены никогда меня не поймают.
И на что, спрашивается, я рассчитывала? Осторожность? Супериорам едва ли знакомо это слово. С таким настроем остаётся только ждать очередного экстренного выпуска новостей с фотографией Птицы на половину экрана.
— Марина, — герой окликнул меня, прежде чем улететь. — Больше не падай. Никогда.
— Договорились.
Подтекст яснее ясного. Я не изнеженная леди, а он не имеет никаких прав чего-либо от меня требовать, но лишнее напоминание не повредит.
В квартиру вернулась не сразу. Мысли всё ещё были на крыше и к расследованию они не имели никакого отношения. С Рэмирусом действительно не стоит заигрывать, ещё немного и увлекусь им по-настоящему. Что тогда? Наш роман невозможен по целому десятку причин. Я Паник, а он Чёрная Птица — хуже сочетания просто не придумаешь.
Захотелось выпить, просто взять и выпить самой обычной водки. Последние несколько дней я как бешеная бегаю по городу и болотам, а ведь даже у неубиваемой мадам Новости есть предел. Особенно сильно меня потянуло к алкоголю, когда увидела Дэмиэна и шеренгу его крыс, разложенных на обеденном столе. Пакет, что ему передали, содержал маячки слежения, которые он сейчас аккуратно вшивал серым зверушкам под шкурки.
— Вещи Хамелеона прибудут завтра, — сказала ему, доставая гранёный стакан из шкафчика с посудой.
— Отлично, — Дэмиэн не потрудился оторвать взгляд от «операционной». — За счёт быстрого обмена веществ у крыс неплохая естественная регенерация, но даже с дополнительной стимуляцией им нужно время, чтобы восстановить силы.
— Оставлю вас. Развлекайся.
Решила не грузить его покушением на свою драгоценную жизнь. Это моя проблема, а от Эволюция сочувствия не дождёшься. Собственно, мне оно не нужно. Завтра, куда бы не пошла, возьму с собой револьвер. Будь он сегодня, Ворон бы сейчас лежал в морге.
Вихвэй растянулся на диване, перевязанный и уставший. Считается, что хладнокровные животные не способны на проявление симпатии, но он обрадовался моему появлению. Пальчиком погладила его мордочку, затем решительно отогнала прочь все мысли о неблагодарном герое, плеснула в стакан солидную порцию огненной воды и занялась сегодняшними материалами.
Сперва документы. Их надо почистить и скопировать, затем примусь за отснятый материал. Пора начинать монтаж фильма и диктовать текст.
Новых трагедий с участием героев сегодня не произошло, если не считать пресс-конференцию. Либо у Хамелеона закончились идеи, либо он готовит что-то ещё более шокирующее.
Он смотрел сквозь треснутое стекло окна, но так глубоко погрузился в свои мысли, что ничего не видел. Всё равно здесь нечего разглядывать. Индустриальный район нельзя назвать прекрасным или хотя бы немного интересным образчиком градостроительной архитектуры. Зато тут безопасно настолько, насколько вообще может быть безопасно в городе, населённом героями, у половины из которых нет личной жизни.
Хамелеон думал. Он пребывал в своём собственном обличии и каждый раз, замечая отталкивающее отражение в стекле, морщился. Вроде бы ничего особенного и никаких уродств, но даже случайные прохожие старались не смотреть на него лишний раз. Это было больно.
Неро Вайро с раннего детства понимал, что не такой, как все. Ребята во дворе никогда не играли с ним, а родители даже не скрывали желания иметь другого сына. Мальчик рос безумно одиноким; обделённый внешностью, но не интеллектом — показатель IQ Неро стабильно превышал сто пятьдесят пунктов. Мальчик рано научился держать эмоции при себе, поэтому на любые насмешки отвечал равнодушием, и его не трогали. Не имея друзей, он нашёл утешение в книгах. Особенно ему полюбилась биология. Дар, которым наградил его ген «супериор», Неро приручил в совершенстве ещё до того, как перешёл в пятый класс...
Всё началось с дикого, просто невыносимого желания быть кем-то другим, кем-то вроде Виталиса, любимца учителей. Неро стоял перед зеркалом, смотрел на своё ненавистное лицо и представлял, что он Виталис, что все вокруг очарованы им... и пусть, что умом этот любимчик напоминает морскую гальку. Через минуту Неро не узнал себя — в зеркале отражался Виталис! Мальчик хотел было списать всё на игру воображения, ту самую силу самовнушения, о которой писалось в одной из книг по продвинутой психологии, но зашедшие в комнату родители, не узнавшие собственного сына, окончательно развеяли все сомнения. Так у будущего злодея появилась первая искра интереса к жизни.
Отныне мир Неро изменился навсегда, но факт оставался фактом: люди любили не его, а того, кого он копировал, и смириться с этим не получилось. Зато получилось другое — вызвать ненависть. Подставлять своих обидчиков и всеобщих любимцев оказалось чертовски весело!
Затем уже последовали институт, знакомство с Дэмиэном Салайо и головокружительная карьера в Стоградском НИИ имени Рэмируса. Дэмиэн, тоже супериор, отличался от всех прочих людей тем, что его каким-то образом не отталкивала настоящая внешность Неро. Два парня, настоящие гении в биологии, быстро нашли общий язык. Работая в тандеме, они добились невероятных успехов!
Всеобщее признание быстро вскружило голову Неро, что в конце концов сыграло против него. Он стал беспечным и не аккуратным, а его проекты вместо пользы начали приносить вред. Циник Дэмиэн, прожигающий жизнь направо и налево, этого не замечал, и в результате их работы вместо инвесторов привлекли гневное внимание экологов и вызвали серьёзные вопросы у властей.
Лицемеры! «Экосистема в опасности!», «Если их не остановить,
