и грудь, стараясь раздуть затухающий огонёк жизни.
– Пожалуйста, пожалуйста, – бормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь.
Внезапно Нил открыл глаза и увидел сестру. И они оба разрыдались.
Несколько дней спустя правда о преступлениях Энди разлетелась по всему Хедстону и окрестностям.
Одни тут же принялись утверждать, что с ним всегда было что-то не так – этот его пустой взгляд и тот факт, что он жил один в самой чаще. Другие категорически отказывались верить, что он мог кому-то навредить, – для них он остался просто Энди, хорошим другом и добрым соседом.
У всех посетителей пирожковой было своё мнение на этот счёт. Но тёти, несмотря на всю фантастичность истории племянника и племянницы, поверили им безоговорочно. Для них не было ничего важнее, чтобы Нил и Бри, отделавшиеся множеством ссадин и синяков, поскорее поправились.
Полиция начала расследование и обнаружила следы крови у камина в доме Кёртейнов, именно там, куда указали Нил и Бри. Анализ ДНК подтвердил, что она принадлежала Элис, тем самым добавив достоверности их показаниям.
Местные газеты быстро прознали о случившемся, и брат с сестрой с их помощью смогли выполнить данное миссис Рейлли обещание, рассказав правду о Медсестре Джанет. Вскоре после этого её сын Николас позвонил в пирожковую и извинился за свои угрозы, чем сильно удивил Клэр и Анну, которые понятия не имели, о чём речь.
На смену легенде о Медсестре Джанет пришла новая страшилка: теперь дети Хедстона по ночам пугали друзей байкой о Ребекке Смит, Привидении «Грейлока», которая с небольшой помощью живых смогла с того света отомстить своему убийце.
Прошло несколько месяцев, с тех пор как Нил вернулся в Нью-Джерси, но они с Уизли продолжали регулярно переписываться и созваниваться. К немалому удивлению Нила, Бри и Эрик тоже иногда болтали по телефону, в основном обсуждали музыку или советовали друг другу новые группы.
Их мама, Линда, регулярно ходила на сеансы психотерапии. И Нил был рад видеть результат: дома она снова стала прежней, преимущественно, по словам самой Линды, потому что она осознала, что ей лучше без Рика. Тот понял намёк и снял квартиру на Манхэттене, откуда ему было проще следовать за мечтой. Он даже обставил одну комнату как спальню для детей, чтобы им было где остановиться во время визитов.
Семья Нила менялась. Это было нелегко. Иначе и не могло быть. Но он понимал, что всё к лучшему.
Одним поздним октябрьским вечером, когда Нил, Бри и Линда ужинали, зазвонил телефон. Женщина представилась продюсером телепередачи «Призрачные исследователи». Нил чуть не уронил трубку.
– Алло? Мистер Кэйди? Вы там?
– Я, э-эм, я здесь, – с трудом выговорил Нил. Мама и сестра смотрели на него во все глаза. – Меня ещё ни разу в жизни не называли «мистером Кэйди».
– Что ж, Нил. Алекси и Марк узнали о ваших приключениях в Хедстоне и хотели бы снять серию про «Грейлок Холл». Вы с сестрой не согласитесь с ними поговорить?
Нил бежал в темноте. Молнии освещали мрачное небо и гребешки волн на середине озера. Дикий ветер трепал волосы. От оглушительного раската грома сердце едва не выпрыгнуло из груди. Он оглянулся: мельтешащий луч фонаря приближался.
У него был только один путь – в тростники. И Нил знал, чем это закончится. Но какой у него был выбор? Он был бос и весь в ссадинах. А его преследователь неумолимо догонял.
Нил побежал по мелководью и немедленно потерял равновесие. Гибкие тростники подхватили его, и он успел подставить ногу и не плюхнуться лицом в воду. Свет фонаря настигал, сопровождаемый топотом ног в тяжёлых ботинках.
«Пройди тростники, и ты сможешь уплыть, – сказал он себе. – Там он тебя не достанет».
Нил побрёл было вперёд, но скользкие стебли быстро оплели лодыжки, не давая сделать и шагу. Всё как всегда – кошмар развивался по заданному сценарию. Так почему он всегда оказывался застигнут врасплох?
– РЕБЕККА! – проревел за спиной голос.
«Я не Ребекка!» – собрался крикнуть Нил, но удар в плечо сбил его с ног. Он ушёл под воду, и она залилась ему в нос и рот.
Ворсистая озёрная трава опутала запястья. Чем дольше он выдирался, тем сильнее она затягивалась. Он попытался развернуться, увидеть лицо того, кто за ним гнался, но луч фонаря светил прямо на воду, не давая ничего рассмотреть.
Лёгкие разрывало от недостатка кислорода. «Смирись, – подумал он. – Бороться бессмысленно. Ты утонешь, как она. Так всегда происходит».
Нилу уже давно не снился этот сон. Но стоило приехать назад в Хедстон, как последние минуты её жизни снова захватили его воображение.
Но это был не единственный преследующий его кошмар. В другом он висел на сломанной доске в зале «Грейлок Холла», а Ребекка с ненавистью во взгляде с силой била ногой по полу. За этим следовало резкое пробуждение, и какое-то время Нил не мог думать ни о чём другом, кроме как задаваться вопросом: «Почему, Ребекка? За что?»
Он сделал всё, как она просила – прошёл по запутанному лабиринту правды и лжи, следуя по оставленным ею светящимся крошкам. И это его награда?
«За что?»
Может, ненависть к Энди и желание отомстить её ослепили? Может, она и сама была бы не прочь положить всему этому конец, но cама её сущность этого не позволяла? Нилу это было знакомо. Как сказала недавно мама: «Мы просим наш мозг перестать беспокоиться, перестать зацикливаться, перестать снова и снова видеть кошмары. Но он редко слушается».
Он успел смириться с мыслью, что никогда не узнает, почему Ребекка так поступает, хотя эти сны снова и снова заставляли его об этом задумываться. Возможно, их посылала ему Ребекка. А возможно, это были просто сны.
Нил дёргал руками из последних сил, но трава держала крепко. Свет над головой становился всё ярче, кончики пальцев начали неметь. Холод просачивался под кожу, вымораживая изнутри. В груди заболело. По всему телу разбежалось знакомое покалывание.
Что-то было не так. Всё это было слишком реальным, не как во сне. Нил открыл рот, чтобы позвать на помощь, но пузыри заглушили и без того жалкое мычание.
Ему нужен был кислород, иначе он умрёт.
Широко открыв глаза, он посмотрел по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно перерезать траву. Но вокруг не было ничего, кроме чёрной воды.
Затем на расстоянии нескольких ярдов в сторону возникло бледное лицо. Оно приблизилось, заставив его забиться сильнее. Голубые глаза Ребекки смотрели прямо
