колесами о площадку на вершине башни, и зацепы с противным звуком разжались, я просто пригладил волосы, поудобнее перешнуровал ботинки, сунул руки в рукава кожанки и придирчиво осмотрел джинсы: нет ли на них прилипших кусков еды или капель кетчупа? Ну и в носу поковырялся: козявки нам и даром не надь, и за деньги не надь! И полез наружу.
Снаружи было ветрено, дух перехватывало от студеных порывов, а еще — от открывающегося с вершины вида.
— Господин Сархан? — раздался приглушенный голос. — Вас ожидают, пройдемте.
— Я не один, — обернувшись, я увидел закованного в настоящие средневековые доспехи дружинника. Кираса, глухой шлем, наручи, поножи, наплечники и наколенники — всё было покрыто гравировкой и инкрустировано драгоценными камнями.
— Не-не-не, Бабай, ты иди, я тут посижу, фургон посторожу, чайком кишочки прополоскать надо ваще-то… — рожа гоблина была не просто зеленой — изумрудной! Настрадался, зараза, но ни разу мне его не жалко, если честно.
— Не положено… — заикнулся было дружинник, но поймав мой взгляд — замолчал.
— А фудтрак на башню ставить — положено? — поднял бровь я.
— Ладно, пройдемте, — он указал мне рукой на створки, которые внезапно раздвинулись чуть ли не под моими ногами и открыли бездонный темный провал!
— Нет уж, вы первый, — сказал я.
— Вы гость, — от меня не скрылось, что его ладонь медленно приближалась к рукояти клинка на поясе. — Проходите.
— Следом за вами, — подстава была столь очевидной, что становилось даже обидно: топорно работают! — Я настаиваю.
И в этот момент на крышу из этих самых створок, из самой темноты выбежал какой-то мужчина в богатом парчовом халате: усатый, усталый и растрепанный.
— А вы, черт побери, кто такой? — он уставился на дружинника.
Мужчину я узнал сразу: это был князь Григорий Демидов ди Сан-Донато! Конечно, на фото в Сети его сиятельство выглядел куда более представительно и помпезно, но — это был он, совершенно точно! Те же темные волосы, тяжелый взгляд, знаменитые усы. И он не знал, кто такой этот дружинник, а потому…
Воин выдернул меч и ринулся на меня! Широкий взмах клинка, я едва успел отдернуть голову, и увидел, как сдуло ветром несколько отрубленных волосков — моих, черных, жестких как проволока. Осознание близкой смерти заставило кровь забурлить в жилах! Я грянулся спиной на камни башенной площадки, пропуская над собой еще один выпад, а потом вспомнил троллиную капоэйру Хурджина и, сделав стойку на руках, врубил обеими ногами в грудак лже-дружиннику.
— А-а-а-а-а-а!!! — его вынесло прочь с крыши, и крик затихал по мере приближения бренного тела, облаченного в драгоценные доспехи, к земле.
Окончилось падение едва слышным звуком удара о землю. Высоковато тут, всё-таки…
— Пожалуй, оно и к лучшему, — кивнул князь Демидов. — А с безопасников я еще спрошу… Комплект брони на нем был наш, демидовский. Упустили, ротозеи! Но убить он вас хотел, не меня — заметили? Вы, я так понимаю, тот самый Резчик — Бабай Сархан?
— К вашим услугам, ваше сиятельство, — я склонил головоу — не подобострастно, с достоинством, но и без лишних понтов. — Меня попросил помочь вам…
— Воронцов, да-да… Он вам сказал о сути проблемы?
— Целительство? По крайней мере, я так понял, что кого-то требуется исцелить, да? — снова меня подводило знание местных реалий, я понятия не имел как стоит общаться с аристократами.
С другой стороны, я не знал также и что принято в среде уруков. Возможно, любой из вождей, шаманов или резчиков стал бы вести себя точно так же как и я! Да и немедленной негативной реакции от Демидова не последовало: может он принадлежал к той же прогрессивной части элиты, что и Воронцов, Паскевич-Эриванский и Келбали Хан… Хотя Нахичеванского назвать прогрессивным можно было только в плане поедания плова, повадки-то у него были как у восточного султана!
— Не совсем, не совсем… Я расскажу вам обо всём несколько позже, — Демидов явно пребывал в смешанных чувствах. Следуйте за мной и ничего не бойтесь. Ах да, вы ведь и так… — и шагнул прямо между разверстыми створками, во тьму.
Ну и я за ним. Но сначала, конечно, метнулся к фудтраку — за ящичком со стилом и прочими приспособами. Не танцы же танцевать он меня сюда позвал!
* * *
Мы спустились под землю. Да и как спустились! На парящей в воздухе платформе, которая скользила вниз в черном-черной шахте, пронзающей башню сверху донизу и ниже, до самой преисподней. Каменный круг, исписанный строчками заклинаний, скользил вниз, и я чувствовал себя Алисой, которая сдуру сиганула в кроличью нору. Правда, вместо кролика у меня был Демидов. Он несколько раз порывался начать разговор со мной, а потом замолкал и смотрел на носки своих замшевых домашних туфель.
Разглядывая гладкие, как будто проплавленные в толще камня стены шахты, я стал подозревать, что весь замок на самом деле — это сплошной монолит, а внешняя стилизация под кладку — это именно стилизация, не более того! Прав был гоблин — нахрена им такая громадина? Престиж? Думаю, не только. Если стихия Демидовых — земля, то они хотели жить в средоточии ее силы! Да здесь ни одна сволочь их одолеть не сможет!
— Забавно, — прервал молчание Григорий Акинфиевич и разгладил свои усы. — Мы возвели Ялунину Гору когда столкнулись с черными уруками, для защиты от набегов. А теперь я сам привел сюда одного из наших исконных врагов. Я читал записи Никиты Демидовича Антуфьева, нашего легендарного пращура — основателя Невьянских заводов. Он вел войну за эти земли с табором Шаграта Резчика, в начале восемнадцатого века. Нам были известны уруки — в конце, концов, наши предки под знаменами Грозного Государя брали Биляр… И Убей, как же без него. Но с Резчиками до той поры сталкиваться не приходилось.
— Убей? — удивился я.
— Большой Убей, Малый Убей, Старый Убей, Татарский Убей, Новый Убей… Нет? А, так вы и вправду жили в отрыве от родни, да? Биляр был городом гоблинов, остальные ваши жили там диаспорами, даже уруки, которые формально считались правящей элитой. А вот Убей — он всегда был прибежищем оседлых уруков-ортодоксов, если этот термин применим к вашему племени. Они до сих пор не признают цивилизацию и технологии, живут как жили предки, кормятся охотой и натуральным хозяйством. Сейчас там, правда,
