Инвестиго, из медика в маги. Том 1 - Илья Рэд

песочный медовый торт с полосатой прослойкой крема и таявшими во рту коржами. Несколько разноцветных ягод кишимицы и морщинистых орешков украшали рыхлый круг верхушки. Также они набрали творожных пирожных, вздувшееся тесто которых прятало белую начинку, а сахарная пудра была первым, что попадало на язык при попытке надкусить эту сладость. Они всё-таки съели пару штук.

— Этого Лавии необязательно знать. — Марк облизал пальцы, а Мик лишь угукнул, уплетая лакомство, пока мадам Парфелла упаковывала их заказ в бумагу. Женщина не была знатной, но какое-то внутреннее кокетство и шалость заставили её назвать так своё заведение, и все уже забыли настоящее имя хозяйки. В этом царстве кремов, шоколада, взбитых сливок и слоёного теста она была самой главной булкой, царицей выпечки, высшей формой существования сахара и муки. Полнокровный и радостный мираж её тела свободно парил в сливочных, хрустящих и кофейных ароматах кондитерской, обслуживая покупателей с материнской улыбкой. Заходите ещё. Шутите? Заверните нам прилавок.

Контраст выпитого горячего кофе в желудке и морозного воздуха застал их на улице. Сладости уютно лежали в одолженных плетёных корзинках — повод для Мика зайти сюда в другой раз. Назад они добрались в приподнятом настроении. Марк сразу же побежал к себе на чердак — там он оборудовал небольшой кабинет.

— Привет, — слабый цветочный запах, а затем и Найша с порога поздоровались с ним. Что она тут делает? Марк присел на кровать, скидывая тёплый свитер.

— Привет, как там стол?

— Почти всё готово. Извини, зашла к тебе занести постиранные вещи и увидела твои рисунки. — Значит, её миниатюрный любопытный носик не удержался. Девушка положила лист бумаги с анатомическим рисунком голени. Марк освежал в памяти свои знания и по латыни подписывал названия артерий, вен, мышц, костей, их впадин, отверстий, линий, бугристостей и возвышений. — Откуда ты так подробно знаешь, как выглядят кости? — Её дыхание даже на несколько секунд задержалось, и Марк увидел небольшую родинку на шее. — Ты не мог их раньше видеть.

— Когда тренировался с маной, наткнулся на несколько костей возле реки, — соврал Марк.

— Да? — Она снова посмотрела на рисунок и провела пальцем. — А как это читается?

Надо как-то её потихоньку спровадить, подумал Марк. Бледно-розовый ноготок показывал на «Margo interosseus».

— Это межкостный край большеберцовой кости.

Её синие глаза полезли на лоб. Марк сообразил, что со стороны эта реплика слышалась как тарабарщина.

— Это вот эта кость, видишь? — Он показал любопытной девушке на большую кость голени.

Снизу позвала Лавия. Как же вовремя. Он виновато улыбнулся Найше, забрал рисунки и спрятал в миниатюрную деревянную тумбочку — подарок дедушки Мио на пятилетие.

— Потом расскажешь поподробней, хорошо? — Она юркнула в дверь.

На кой ляд ей эта анатомия? Марк присел на кровать. Ещё чуть-чуть и нога полностью пройдёт. Он немного помассировал стопу. Не терпелось уже почувствовать бег с пневмодвижением — это ни с чем не сравнимое чувство свободы. В том мире он не особо усердно занимался физкультурой, и поэтому прелесть хорошего владения собственным телом была недоступна. Здесь это скорее необходимость, но какой же кайф ощущать силу мышц, хоть и небольших.

Закончив, он достал из-под кровати свой подарок Муру: небольшой набор инструментов — именные долото и добротный молоток. Отец Асты подсобил — у любого хорошего каменщика должно быть своё снаряжение. Мур пошёл в школу на год позже остальных, но последние полгода обучения закончил экстерном, и только в тринадцать лет начиналось его обучение у мастера. Он выбрал профессию каменщика, и Марк хотел, чтобы его приёмный брат ни в чём не нуждался.

Также он купил и уже раздал всем мальчишкам пояса под кристаллы наподобие того, что подарила Марку Клэр. Найше достался браслет, а Лавии — серёжки-капельки. Так никто из них не потеряет или случайно не выронит свои кристаллы.

Оквима обошла Мура стороной. Ещё в полночь они узнали, что у него стало двадцать три маны. Плюс две единицы за этот год. Марк так боялся за себя, а остальные ребята продолжали спокойно жить, хотя до сих пор в большой зоне риска. Они не видели другой жизни кроме этой. Они не знают другой формы общественной организации кроме классового неравенства и относятся к своей участи как к чему-то давно решённому.

Да, мы не выбираем родителей, но вправе иметь выбор, кем хотим стать. Это базовые понятия его прошлого мира. Здесь это лишь жалкий пердёж в пустоту. Даже если родиться аристократом — есть риск недобрать маны, как это было с Лавией. Один из родителей имел хорошие гены, но наследование пошло по линии матери и всё пропало. Даже школа по блату не смогла помочь. Сложно ужиться с теми, кто не равен тебе. Марк даже не знал, как обозвать это неравенство. Есть неравенство интеллектуальное, есть разница в физиологии и хорошей генетике, а мана — это что? Скорее физиология, подумал Марк. Корректируемая её часть.

Вся семья потихоньку собралась за обильным столом. Из взрослых подошли Мио и Кунц. Отец Асты и староста тоже были тут. Сын кузнеца старался делать вид, что не замечает Найшу. Все по очереди подходили отдать свой подарок. Из правой руки в сторону сердца именинника пускалась слабая струйка магического воздуха. Ветер перемен.

Марк отдал свой подарок. Мур как обычно держался спокойно, но крылья носа подозрительно широко топорщились. Ещё один год пройден, ещё один — впереди, и жизнь крутит своё бесконечное колесо рождений. А может, у неё другая форма — переплетающиеся нити? Или это череда снов внутри сна и мы с каждым годом просыпаемся, приближаясь к реальному пробуждению?

— Я хочу поздравить своего брата и хорошего друга, — начал Марк.

— И самую опасную бровь Ваабиса! — крикнул Беф, тут же получив подзатыльник от рядом сидящей Найши.

— Мур, знай, что ты дорог каждому из нас. — Что-то он загнул с официальностью: у Лавии заблестели глаза. — Поэтому, пожалуйста, говори нам больше, чем по три слова в день. — Раздались небольшие смешки. — А если серьёзно, мы тебя все уважаем. За упорство в учёбе…

— В отличие от этих двух болванов, — в этот раз перебила Найша, скрестив руки и подняв презрительно носик. Заядлые прогульщики Мик и Беф опустили глаза.

— … за твою храбрость и готовность защищать родных…

— Да его просто отпинали… ай! — Беф получил добавку и Марк услышал тихое под нос: «Да в чем я не прав?»

— … за стремление найти свой путь в жизни. Каменщик — очень полезная профессия. Пусть твои желания сбудутся и да будет ветер перемен.

Муримий опустил глаза, крепко сжимая в руке кружку