бойцов наймет каких-нибудь, Орден-то здесь зачем?
— Затем деймосы на необработанную смолу, как пчелы на мед, плюс карьер очень большой и очень старый. Там карьер — это не просто яма большая, он называется так только. Там целая россыпь шахт, пещер, заброшенная деревня. Он сорок лет без дела стоял, боюсь даже представить, какой гадости там поназаводилось. И не забывай, что там меньше ста верст до Енисейской губернии, откуда тоже дичь всякая лезет.
— Так, харе меня стращать, а то я уже начинаю задаваться вопросом, чем мы там помочь-то сможем одним отрядом.
— Почему одним? — удивился Захар, — Я так понял, там еще есть народ. Номады, говорят, там сейчас всем отрядом.
— А, ну это, конечно, меняет расклад, — я улыбнулся. — А в Белый Яр зачем? Снарягу обновить?
— Нет, — помрачнел Захар, — Дантист весточку передал, просит, чтобы ты зашел.
— Прям просит? — я прикинул, сколько у меня денег после уплаты штрафа, почти половина платежа на руках, но время еще было. — Или это ты так мягко фильтруешь?
— Просит, пока что. Сказал, что дело какое-то есть. Но если не хочешь, поедем сразу на карьер? Он туда не сунется.
— Ну, раз просит, то не будем отказывать. Да и в магазин зайдем, оружие мне раздобудем. Вдруг мы на карьере надолго застрянем?
Захар спорить не стал. Молчал и всем своим видом, поменяв зеленый оттенок на красный, показывал, что идея ему не нравится. А потом будто спохватился, стукнул себя по лбу и полез в ящик, заменявший бардачок. Вынул оттуда сверток и несколько пачек с патронами.
— Забыл совсем! — Захар протянул мне сверток, — Я же подарок привез!
— Подарки я люблю, — я притормозил и принял тяжелый сверток, — От кого?
— От Кравец, и Дашка еще поцелуй передавала, — смутился управляющий. — Но я только на словах передам, хорошо?
Я отмахнулся. Уже глаза загорелись, стоило только частично открыть подарок. У меня в детстве такой был — только с пистонами, и недавно от сектантов чуть не перепал, если бы не отговорили. И вот теперь он лежал у меня в руках — «Наган».
Видно, что не новый — черный ствол, медный барабан, с одной стороны над рукояткой подстертый штамп: ИМПЕРАТОРСКИЙ ТУЛЬСКИЙ ОРУЖЕЙНЫЙ ЗАВОДЪ, а с другой стороны царапины в виде ряда перечеркнутых линий.
Ну, если крыс стреляли, то маловато, а если прошлый владелец хотя бы заказы закрытые отмечал, то и неплохо. Боевая пушка. Я глянул через ауру и почувствовал тепло, уверенность и спокойствие — эффект от намоленности, про который как-то рассказывал Гидеон.
Я поковырял его со всех сторон, изучил семиместный барабан, взвел курок — моих скромных знаний об оружии хватило, чтобы определить «наган» как одну из первых версий, в том числе известную, как «солдатскую». В общем, палить очередями не получится — ударно-спусковой механизм одинарного действия.
Но и то уже прорыв в моей скорострельности в сравнении с «крынкой»! Я прижал револьвер к груди и зажмурился, за пару мгновений пересмотрев все любимые советские фильмы! Ну все, власть меняется, я теперь неуловимый мститель!
— Кобуры нет, — Захар вывел меня из радостного транса, — Но три пачки патронов: разрывные, зажигательные и обычные. Они чуть слабее, чем у «крынки», но и цена поинтересней. Ты в порядке? Взгляд туповатый какой-то?
— Захар, спасибо! Это настолько классный подарок, что я даже готов сам тебя расцеловать, чтобы ты и Дарье, и Ольге обратно привет передал!
Захар шутку не оценил и смылся наружу, якобы размять ногу. И пока он прогуливался вокруг, я потестил «наган».
Зарядка, конечно, не скоростная. Откинул защелку и запихиваешь по одному патрону, поворачивая барабан. Разрядка еще медленнее — стрелянные гильзы через одну норовили застрять, и в помощь тогда шел шомпол под стволом, который легким движение руки превращался в поршень-выталкиватель. И дальше опять по одному.
Курок туговат, палец с непривычки подустал его взводить, но и это не казалось проблемой. Прицельная дальность сопоставима с обрезом, а то и лучше. Но спуск жестковат, что опять же с непривычки мешало метко бить.
Но даже без правила, что дареному коню в зубы не смотрят — я был в полнейшем восторге. И как плюс в барабан можно было зарядить разные патроны и выбирать подходящий под ситуацию. Так что одними поцелуями у меня сестры не отделяются, проставиться нужно будет точно!
* * *
Но сперва пришлось встретиться с другими сестричками: Лейла и Тори, которых, по мнению Захара, можно было найти в одном большом доме с вывеской: «Зубные врачи для бедных» на окраине Белого Яра.
«Буханку», как и Захара, мы сочли слишком приметными и оставили на въезде в город. Дальше я уже пошел сам, стараясь лишний раз не отсвечивать, но с любопытством разглядывая город.
Жизнь налаживалась, я бы даже сказал, что била ключом, кирпичом, досками и прочим строительным материалом. Прямо какой-то социалистический субботник — чистят, строят, вывозят мусор, что-то красят, вставляют окна. Помимо бурной деятельности в глаза бросились двойные ряды фонарей со святым светом и несколько свежепостроенных вышек с вооруженными людьми на перекрестках, и оборудованные из мешков огневые точки на крышах.
В какой-то момент я заблудился, но первый же встречный указал в сторону зубоврачебной клиники. Которая оказалось не просто ширмой, а самой настоящей больницей для бедных, мерзнущих в очереди на улице.
На углу дома стояла металлическая бочка, из которой выбивалось невысокое пламя, но там стояло всего два человека. Остальные хоть и мерзли, но всячески обходили бочку стороной. Когда я подошел ближе и разглядел свои старых знакомых, сразу стало ясно почему все именно так.
Две суровые фитоняши, косящие то ли под самураек, то ли под ниндзя, встретили меня угрюмым молчанием. Что-то не задалось у них — у одной рука на сгибе в жесткой повязке, у второй пустые ножны за спиной.
На мою улыбку не среагировали, молча обыскали и, не дав погреться, в обход очереди проводили в клинику.
Нечаев, он же Дантист, он же глава группировки Томские зубодеры, оказался реальным стоматологом, ну или хирургом-зубодером. Если в этом мире уже есть деление на хирургов, протезистов, пародонтологов и прочих зуботологов — в этом я был не уверен.
Зато на все двести процентов знал, что я не хочу попасть сюда на прием. Сама клиника больше походила на парикмахерскую — несколько кресел вдоль
