эсперов, сидел самый настоящий сброд. Опаснейшие преступники. Отбитые наглухо ублюдки. Мясники. Убийцы. Террористы. Все поголовно были одеты в туже оранжевую форму. Тот, что кричал про мою мать, улыбался подпиленными острыми зубами, а его белёсые глаза пылали безумием.
Именно на нём я сконцентрировал свой взгляд после окрика. Охрана отвлеклась, сместив взгляд на заключённых, и я резко рванул к камере этой мрази. От подобного он оскалился ещё сильнее и вытянул руку, желая меня схватить. Это стало его ошибкой.
Поймав его предплечье, крепко сжал, от чего ублюдок охнул и неверяще зыркнул в мои полыхающие вампирской яростью глаза:
— Ах, бля!!! Какого хуя?! — искривился его рот от боли.
— Призрак, остановись! — кинулись ко мне конвоиры.
— Нет.
Резко просунув руку в камеру, схватил вопящую харю сидельца за грязные чёрные патлы и потянул на себя. По всем законам геометрии его башка не могла пролезть через просвет между прутьями. Однако, в геометрии я разбирался плохо, и всё что использовал из школьного курса, так это фразу: «Что и требовалось доказать.» В общем, его башка оказалась снаружи. Только без ушей. Что и требовалось доказать.
— Ааааа!!! — раздался его истеричный вопль.
— Заткнись.
Я успел свернуть ему шею, прежде чем меня повалили конвоиры лицом в пол. Крики заключённых заглушили команды, что отдавал мне конвой, заламывая руки.
— Твою суку! Это чё за сучара?!
— Видал?! Вилли пиздец! Освободился, сука!
— Эй, новенький! Как звать?!
— Пошёл нахер, Себос! Этот злой мазафакер теперь наш!
— Мать я твою вертел на своём члене, Джимми!
Гам стоял, как среди стада овец. Не повезло вам ребятки, ведь к вам прибыл даже не волк в овечьей шкуре, а вампир.
— Ты ответишь за это, Призрак! — яростно рычал удерживающий меня охранник, брызжа слюнями.
Я не ответил, продолжая смотреть на повисшее мёртвое тело со сломанной шеей, застрявшее головой в прутьях решётки.
Как только меня подняли, хорошенько перед этим огрев металлическими дубинками по рёбрам и ногам, я бросил взгляд на заключённых и прорычал во весь голос, добавив вампирской мощи:
— КТО ЕЩЁ ХОЧЕТ ВЯКНУТЬ ПРО МОЮ МАТЬ, МЯСО?! ЗНАЙТЕ СВОЁ МЕСТО! ПРИЗРАК ПРИБЫЛ, СУЧАРЫ!
Заключённые после моего окрика умолкли. Видать прочувствовали ауру в полной мере. Парочка психопатов забились в дальние стены камер. Конвоиры же вздрогнули, инстинктивно убрав от меня руки. Вместо дубинок взялись за винтовки.
Жалкое мясо, думающее, что пули помогут им против меня.
Во мне клокотала ярость, которую нужно было выплеснуть. Умершая мразь посмела тронуть то, что я никогда не прощал. Что в этой жизни, что в прошлой. И я выпотрошу любого, кто посмеет заикнуться о подобном.
Обведя голодным взглядом каждого смертного, я двинулся дальше, чем знатно удивил охрану. Они явно готовились к силовому подавлению, но всё обошлось.
— Заключённый Призрак, на месте стой! Заходи. Камера справа — твоя! — один держал меня на мушке, находясь на дистанции.
Второй, использовав пластиковый пропуск, держал открытую дверь камеры.
Я прошёл внутрь.
— Располагайся, скоро за тобой придут, — бросил напоследок один из провожатых. В его глазах всё еще был страх после показательной смерти.
Они ушли, оставив меня одного. Я огляделся. Камера, как камера, ничего необычного. Грязный сортир, заляпанные то ли говном, то ли чем-то ещё стены. Металлическая шконка без матраса, висящая на цепях у изголовья и ног. Всё. Больше здесь ничего не было. Минимализм. Хотя…
Ощущая дикий жар и покрывающий кожу уже третий слой пота, подпрыгнул и схватился за прутья мелкого решетчатого окна. Глазам предстал край своеобразной вулканической чаши. Вдалеке, по стенам, текла кипящая магма, поднимая ядовитые для обычного человека испарения.
— Прямо курорт, — холодно хмыкнул я.
Понимая, что большего не увижу, отпустил решётку и подошёл ко входу в камеру. Неподалёку слышались шаги дежурных. Обоняние подсказывало целый ворох запахов, среди которых не было ни одного женского. Значит, Елизавета в другом крыле.
Я присел на шконку и прикрыл глаза. Осталось выждать нужное время.
Час.
Второй.
Третий.
Никто так и не пришёл. В принципе, как и ожидалось. Внутренне ощущая ход времени, я открыл глаза.
Пора.
Расстегнув пуговицы оранжевой формы и задрав футболку из грубой ткани, оголил живот. Лёгкое усилие воли, и на указательном пальце правой руки вырос острый коготь.
Без раздумий я разрезал собственный живот, после чего залез всей ладонью, начав сам в себе копошиться. Ощущение такое себе, но терпимо.
Спустя шесть секунд достал окровавленную пластиковую карту и ухмыльнулся, вспомнив, как получил её.
«— Ты уверен, Райан? — серьезно спросила Артурия, после того, как мы вернулись с моих поисков. — Крематория это не то место…
— Хватит, — отрезал я, и она замолчала, поджав губы. — Достань мне пропуск одного из них, и закончим этот разговор. Это не то, что требует обсуждения.
— Как скажешь, — сухо проговорила Артурия и ушла в сторону лифта, на котором должна была добраться до жилищ Спектров…»
Покачав головой, отбросил вчерашнее воспоминание и оттёр пластик от своей крови.
Пропуск №3688731
Уровень допуска: 1.
Владелец: Герой S-ранга Архангел.
Именно эти три строчки, штрихкод и чип безопасности были отображены на пропуске. Хоть какая-то от тебя польза будет, Филипп. Надеюсь, в аду из тебя делают отличную курочку-гриль, патлатый ушлёпок.
Вытянув руку через прутья решётки, поднёс пропуск к терминалу замка. Короткий писк. Диод сменил цвет с красного на зелёный, и последовал щелчок.
— Ну что ж, — похрустел я шеей и хмыкнул. — Посмотрим, правда ли так страшна эта Крематория…
Открыв дверь камеры, я выглянул наружу. В конце коридора, прямо у выхода сидит один охранник. Зеки же кто спит, судя по звуку дыхания, кто тихо общается, не мешая остальным. Наверняка, покажись я сейчас перед заключёнными в коридоре, и они тут же меня спалят воплями, что помешает тихо вырубить надзирателя. Взглянув на потолок, не увидел там ничего за что бы можно было зацепиться и незаметно пролезть. А значит, остаётся воспользоваться вампирскими способностями. Вряд ли кто-то сможет разглядеть мои движения.
Всего лишь секунда, и охранник, залипавший в смартфон, закрыл глаза от удара. Вторая секунда, и я, проскочив как сквозняк с ним на плече, вернулся в свою камеру. Положив его на кушетку, раздел. Размер формы великоват, конечно, ну ничего.
Оставив бедолагу в одних трусах, сам заправил тёмно-серую рубашку в брюки, а брюки в берцы. На лоб
