и иных, связанных со столом княжеским Дайхард всемилостивым императором Руси Петром Третьим нареченным…», — вывел я судьбоносные буквы, скрепляя документ подписью и печатью перстня. Жесть? Мягко говоря. Мы с отцом Кристины буквально вверяли друг другу если не всё, то где-то близко. Служилая доверенность полностью выводила боярина из моего подчинения, пока я работаю ревнителем. Теперь властью в княжестве был именно он, а на случай представительских нужд у бывшей Терновой, княгини Дайхард, была «княжья рука», полный карт-бланш на любые конечные решения, которые были бы не по плечу доверителю.
Зачем я это делаю, как спросила Фелиция этой ночью? Ну, тут всё просто. Буцефал не вынесет двоих. Мы с Кристиной, по приезду в Санкт-Петербург, сдаем последние экзамены, переходя на заочное обучение, и сразу же поступаем под командование одного из городских ревнителей, работающему, в основном, на Тайный Приказ. Там нас уже ждёт срочное задание. То есть, я банально не имею никакой возможности найти своего управляющего, либо оставить жену, либо как-то вникнуть в дела княжества. Мне бы такого в любом случае не позволили, но Петр Третий, как видно, совсем не любит случайностей. Императору нужно, чтобы каждый из нас выполнял строго ту роль, которую он ему определил.
Именно поэтому я и сделал единственное, что было в моих силах — назначил Михаила своим прямым и единственным наследником. Подобное решение может быть отменено, но только если Кристинушка когда-нибудь закряхтит, раскинув ноги, да и выдавит из себя моего сына или дочь, но на это шансы, мягко говоря, слабые. Тут вопрос даже не в том, что я и она друг друга терпеть не можем или что-то такое, просто обоих поставили раком перед фактом, а от такого мало кто будет пищать от восторга?
Вот-вот. Кроме того, изящество форм Кристины свет Батьковны мне напоминает Пиату. Я, конечно, не против побиться об скалы, но решительно протестую против перспективы сесть на эти скалы днищем… навсегда. А так и получится, если консумировать брак. В смысле потрахаться, перепихнуться, возлечь на ложе, отдать супружеский долг, вдуть, покувыркаться и так далее, тому подобное. Моя подруга и соседка не из тех женщин, которые потерпят измены в… полностью заключенном браке. А вот в таком подобии как у нас — будет. Еще как будет. Мы это уже обсудили.
Между мной и Кристиной Дайхард заключена незамысловатая сделка. Есть я, а есть Терновы. Судьба крепко-накрепко нас связала, но целоваться в десны мы с такой подачи вовсе не должны. Всё, что должно принадлежать Терновым, то есть княжество и сама Кристина — так и будет им принадлежать, а всё, принадлежащее мне — навсегда останется лишь моим. Не похоже на историю о любви, правда же?
Вот и ладушки.
Стряпчий, оформив и заверив все документы, откланялся и убыл, также опасливо косясь на горничную, как и раньше. В библиотеку, как будто дожидавшись этого самого момента, зашла успокоившаяся Елена Аркадьевна, чью уже ушедшую волнительность выдавало лишь совсем уж бледное лицо.
— Признаться, я не ожидал такого финала, — вздохнув, поведал Игорь Юрьевич.
— Я тоже, — подал голос Михаил, — Кейн… я еще раз прошу прощения. Неверно оценил происходящее.
— Мы в сложной и непонятной ситуации, — подал голос я, — И перед вами, и передо мной с Кристиной встанут задачи, которые нужно будет решить…
— А еще он будет меня учить, — подала голос моя благоверная, — Плохому.
— Чтооо? — ожил Тимур, успев даже раньше Михаила, которому определенно жаждалось реабилитироваться перед самим собой. Маман тоже ахнула, прижимая пальцы к губам. Отец семейства нахмурился. Я тоже.
Это было не по плану.
— Кейн, — слегка запнувшись, проговорила бывшая Тернова, — Он, Миша, не просто случайный студент, которого нам… нет-нет, именно нам! …подсунули. Дали. Он очень сильный ревнитель с очень сильным гримуаром. Я почти уверена, что его книга стоит дороже нашего нового княжества. Но даже не в этом дело…
— Кристина, — вырвалось у меня вместе с укоризненным взглядом.
— Нет, — качнула она головой, заставляя свои огромные косы двигаться змеями, — Мы семья. Мы всегда всё обсуждаем вместе.
— Как знаешь, — пробурчал я, которому совершенно не понравилось внезапно изменившееся выражение лица у Елены Аркадьевны, начавшей на меня коситься еще ласковее, чем раньше.
— Я… мы считаем, что его величество, соединяя нас узами брака, желает, чтобы я…, — Кристина замялась еще сильнее, но затем, сжав кулачки, выдохнула, — Он точно хочет, чтобы Кейн подал пример! Мне! Вам! Всем!
— Пример? — брови у мужчин рода вздёрнулись одинаково и как по команде, а затем Игорь Юрьевич Тернов обратился напрямую ко мне, — Кейн, пример… в чем?
«В том, кем вас всегда считали. Кем вас, Терновых, владельцев гримуаров Короля Терний, видели. И сейчас, выдавая одной рукой императорскую награду, держат во второй императорскую же кару. Потому что терпение никогда не относилось к числу добродетелей у монархов».
— В том, каким должен быть убийца на службе императора, — сказал я вслух слова, слышанные мной как-то раз в императорском кабинете, — Мститель, палач, гончая. Страх и ужас, стоящий у трона. За троном. Всегда наготове, всегда в радости доставить неудовольствие императора. Не «чумной волк» Парадин, бандит и интриган, гвардеец-драчун, а кто-то… лучший. Кто-то, кто не будет портить вид этого самого трона. Кто-то, кого не будут просто опасаться, а будут изнывать от ужаса при одной мысли о нем. Я, конечно, не такой человек, но еще учусь. И да, уважаемые господа Терновы. Даже если я займу это место, даже если у меня и у Кристины всё получится, то знайте — мы будем греть его вам и вашим детям.
— Смиренно молю о прощении, господин! — согнувшийся в три погибели слуга дышал в ковер на полу купе поезда, везущего нас в Петербург.
— Ты заключил сделку с даймоном за моей спиной, Мао Хан, — процедил я, не покупаясь на этот восточный акт полной покорности, — Ты позволил ему овладеть своим телом. Подверг риску не просто жизни, а сами наши души. Но это… я бы мог простить. Не будь такой поступок полной и беспросветной глупостью! Как можно было довериться твари, что появилась рядом с тобой в доме!? Как можно было поверить её словам! К тому же, он оказался прав? Мы были на тот момент в смертельной опасности?!
Разнос я устраивал по делу, но решил не просвещать Мао Хана о истинной природе твари, сумевшей его обмануть… пусть и без каких-либо особых последствий. Амадей, как представился тип, посетивший нас в теле моего слуги, был натуральным демоном. Чем-то, о чем этот
