занимаемся любовью.
Никита гладил мою спину, бедра… Я понимала, что сейчас он снова окажется внутри меня. Он уже втирал смазку в свою любимую дырочку. Я была готова к этому. Мне казалось, что все это будет для меня слишком — слишком много мужчин, слишком больших мужчин, слишком много желаний, слишком много секса…
На самом деле, да, было слишком. Слишком хорошо. Слишком сладко. Слишком откровенно. Я и не мечтала о таком счастье — быть настолько любимой. А я чувствовала, что любима!
Легкое давление, жжение — я расслабилась, чтобы помочь Никите войти в меня — его выдох прямо мне в шею, стон:
— Как же там узко, охрененно узко и хорошо! — он обхватил ладонями мою грудь, словно предлагая ее Марку. Альфа не стал отказываться, жарко вылизывая мои соски. Стирая руны, нарисованные Дэном.
Я вспомнила, как меня разбудила легкая щекотка — я открыла глаза и увидела среднего брата, колдовавшего над моим обнаженным телом. Он обмакивал тонкую кисть в крохотный тюбик с краской и водил мягкой щетиной легко, еле касаясь…
— Что ты рисуешь?
— Руны. Они говорят о моей любви к тебе. О нашей любви. Руны знаки, и руны имена.
— Такие же, как вытатуированы у вас на руках?
— Почти.
— Я тоже хочу, чтобы это был не просто рисунок! Хочу татуировку.
— Не стоит портить такое совершенное тело.
— Но ваши тела тоже совершенны, и эти ваши белые татуировки смотрятся так… удивительно, волшебно, у меня просто нет слов!
— Ничто не сравнится с твоим телом. Ты прекрасна.
Он улыбался, глядя на меня своими невероятными глазами.
Братья были красивы, каждый по-своему, но у Дэна были самые потрясающие глаза, лучистые, серо-зеленые, менявшие свой цвет, иногда казалось, что его глаза цвета морской воды, согреваемой солнечными лучами. А уж когда он смотрел на меня с такой любовью — мое сердце замирало…
— Ты прекрасна, детка, без всяких знаков на теле прекрасна, но, если ты захочешь тату, мы вместе подумаем над этим, хорошо?
— Да!
А потом он кончил рисовать и начал целовать меня, сначала нежно, аккуратно, словно боясь сломать, опасаясь лишний раз причинить боль… Поцелуи становились все более страстными и уже внутри меня все горело, от желания получить его внутрь и без остатка.
Мы занялись любовью, и Дэн специально усадил меня сверху, развернув к двери, чтобы братья сразу увидели…
И вот теперь когда Марк и Никита делили меня между собой, средний брат лежал рядом, не касаясь меня, но при этом прожигая взглядом, стискивая свой член в ладони, лаская его — это так возбуждало, смотреть на него в таком состоянии и знать, что он такой из-за меня!
Мои глаза были затуманены страстью. Я чувствовала приближение сокрушительного оргазма. Мне было так много их троих и в тоже время мало.
Я свела ноги, сжимая стенки лона, запирая в себе Марка, обхватывая его туже.
— Малышка, остановись, я не смогу сдержаться! — глухой баритон Альфы раскатами удовольствия проносился по моим нервам.
— А я не хочу, чтобы ты сдерживался! Марк, пожалуйста!
— Как же она невероятна! — Никита выстанывал слов прямо мне в шею, покусывая ее и вылизывая места укусов, — Я готов похоронить себя в этом теле. Не вылезать из нее годами! Это просто… у меня нет слов… И я не могу больше. Ох, Мия!
Каждой клеточкой тела я чувствовала приближение его финала, эта дрожь по цепочке через мою кожу передалась Марку. Мы вместе взмыли в небеса. Я стонала, в судорогах удовольствия. Туман наслаждения окутывал нас и я поняла, что Дэн поднес свой член к моим губам, предлагая испить и его блаженство тоже.
Это было невероятно.
Я не могла отдышаться, не могла шевелиться. Дрожала, вжимаясь в тело Марка, словно пытаясь взять немного силы у него.
— Малышка, любимая… теперь надо все-таки отдохнуть. Спи…
— Подожди, ты так и не сказал мне…
— Что?
— Фейерверк. Неужели ты решил, что я поверила?
— Разве нет? Разве наша страсть не достойна салюта?
— Марк!
— Детка, все в порядке. Не беспокойся. Просто… это грохнул лед на реке, так бывает.
— Правда?
— Конечно, что еще может случиться?
Но я знала, что он меня обманывает. Они что-то нашли в лесу, или кого-то…
Может, тех, других волков, которые охотились за мной?
Я провалилась в сон.
Мне снилось, что я снова занимаюсь любовью с моими братьями. Но только не так… Они реально были волками. Крупными, белыми, сильными. А я… Я не могла понять какая я. Я не видела себя со стороны. Только их. Их огромные лапы, мягкую шкуру, острые зубы, впивающиеся мне в плечи, когда они брали меня сзади… И я получала невероятное удовольствие зная, что им, волкам, хорошо со мной.
Проснулась я неожиданно, словно кто-то толкнул в бок, сказав — вставай!
Я открыла глаза. Братья лежали рядом, они не почувствовали, что я проснулась и я не стала их будить. Они были утомлены этой ночью не меньше, чем сами утомили меня.
Аккуратно выбравшись из постели я сходила сначала в ванную, потом на кухню — захотелось пить. Пошла, взяв телефон — наконец-то написала сообщение и маме, и Ксюше.
Маме с извинениями и рассказом о том, как я чудесно провожу время. Конечно, без подробностей. А я ведь на самом деле проводила время чудесно!
Ксю… Мне хотелось написать обо всем! Но я понимала, ей только дай волю, и она не отстанет! А рассказывать что-либо я была сейчас совсем не готова.
Ксюша сразу прислала сообщение, интересуясь, почему я так надолго пропала, и не случилось ли со мной то, о чем она думает.
Я размышляла, чтобы ей такое ответить и неожиданно услышала странный звук. Тонкий и раздражающий. Кто-то скулил или подвывал на улице.
Не задумываясь я пошла к двери, открыла и обомлела… На пороге, припорошенном снегом, лежала девушка. Обнаженная девушка.
