иметь значение. Правильно сделали, что приехали. Пойдёмте в контору.
Они поднялись наверх. Стэн снял надоевший плащ и сказал:
– Присаживайтесь. Я внимательно слушаю.
– Понимаете, я подумал… Ну, вы же помните, мы недавно с вами столкнулись у моего учителя в мастерской…
– Да, мистер Броуди, я всё помню.
– Возможно, я тогда поступил не совсем корректно, проявил неуместное любопытство… В общем, я увидел, что на столе лежит альбом с репродукциями, и после вашего ухода спросил об этом учителя. Он рассказал мне, что вас заинтересовало призрачное созвездие…
– Верно. Вы это созвездие тоже видели? Где-нибудь помимо альбомов?
Броуди почему-то совсем смутился:
– Мистер Логвин, мне не хотелось бы утомлять вас биографическими подробностями, но всё же… Ради того, чтобы вы поняли подоплёку…
– Просто расскажите всё по порядку. Я разберусь.
– Видите ли, я из богатой семьи. Ну, или, по крайней мере, из состоятельной. Мой отец – владелец текстильной фабрики. Я учился в престижной школе, окончил её с отличием. Отец был очень доволен, подарил мне дорогую машину. Он даже не сомневался, что я пойду в университет, получу диплом финансиста и буду помогать ему в бизнесе. А потом и унаследую дело. Но…
– Дайте угадаю. Финансы вас не прельщают.
– Да меня буквально с души воротит от этих цифр! От годовых балансов, налоговых деклараций и дебетовых сальдо! Меня интересовало искусство, я с детства обожал рисовать… И нет, отец не препятствовал моему увлечению. Наоборот, поощрял. Но он считал это неким аристократическим хобби – ну, знаете, вроде гольфа по выходным. Ему и в голову не приходило, что живопись – это главное в моей жизни… А я не решался ему сказать. Просто не представлял, как завести разговор. Для меня отец был непререкаемым авторитетом, я никогда ему не перечил по-настоящему… Но вот я окончил школу и больше не мог откладывать объяснение. Скандал получился жуткий…
Броуди обречённо махнул рукой и скривился. Стэн подбодрил:
– И что было дальше?
– Я попытался поступить в Академию трёх искусств. Меня приняли, но стипендию не предложили, увы. Её дают единицам… А отец, естественно, отказался оплачивать моё обучение там. Предъявил ультиматум – либо я пойду-таки в финансисты, либо не получу больше ни гроша. Я взбрыкнул и выбрал второе. Съехал из отцовского дома. Заявил, что смогу заработать своим талантом. Грезилась слава, призовые места на выставках… Как же глупо…
– Вполне здоровое честолюбие, как по мне.
– Ага, вот только одна проблема – талант. Точнее, его нехватка. К несчастью, я с запозданием это понял. Нет, я не бездарь, но и не представитель первого эшелона. Крепкий середнячок. Ремесленник, если без экивоков. Тот, кто изобразит пушистого котика по сходной цене… Самое обидное в том, что я ведь действительно разбираюсь в искусстве. И теперь, когда эмоции схлынули, адекватно оцениваю собственный уровень. Стыдно вслух это признавать, но я не сравняюсь с Эриком. Да, он циник и хам, но в то же время – талант, в отличие от меня… А меня даже не позвали на последнюю выставку. Сказали, что работы слишком академичные, без изюминки…
– Сочувствую, мистер Броуди. Но при чём тут созвездие?
– Я как раз к этому подхожу. Однажды к учителю обратился заказчик. Работа была простая, примитивная даже – подновить вывеску с эмблемой компании. Сам учитель, конечно, за это браться не стал. Переадресовал работу ученикам. Эрик тоже отмахнулся – не помню уж почему. Остался я. В другой ситуации я побрезговал бы подбирать за Эриком крошки, но в тот момент отчаянно нуждался в деньгах. Да и вообще, подрастерял свой изначальный апломб. Поэтому согласился и поехал к заказчику. Компания была скромная, вместо офиса – кирпичная будочка. И вот там-то на вывеске я увидел созвездие.
Стэн подался вперёд:
– Запомнили адрес фирмы?
– Нет, извините. Помню только, что на северо-восточной окраине. Буквально у городской черты. Там слева шоссе, а справа – водонапорная башня…
– Уже неплохо. Как называлась фирма? Чем она занимается?
– Чем занимается – мне никто не сказал, да я и не спрашивал. А название показалось мне странноватым: «Межлунье».
– Гм. Никогда не слышал такого слова.
– Я тоже. Поэтому и запомнил.
Стэн задумался на пару секунд. В принципе, определённую логику можно найти и здесь – между лунами находятся звёзды. А на эмблеме – как раз созвездие. Но всё это умозрительно. Гадать бесполезно, надо ехать и выяснять…
– Что ещё необычного вы там видели? – спросил Стэн. – Что вообще было на территории кроме офисной будки?
– Какой-то склад, по-моему. Ворота железные на замке – довольно большие, сможет и грузовик заехать. Вот вроде бы и всё. А из необычного… Сама эта вывеска меня удивила, которую я должен был обновить. Она действительно поблёкла донельзя. Буквы едва читались, эмблема стёрлась. Как будто она там лет сто висела, если не двести. При этом ржавчины не было, жестяная основа не пострадала… Но вникать я не стал, конечно. Быстро сделал работу, получил деньги и уехал оттуда…
– Давно это было?
– Да года два назад. Тамошний клерк сказал на прощание – воспользуйтесь, мол, нашими услугами, когда будете готовы. И ушёл в свою будочку. Что за услуги – не уточнил, но мне было всё равно. Я про это «Межлунье» забыл через пять минут, а вспомнил только теперь, когда вы заинтересовались созвездием. Не знаю, пригодится ли вам. Но, может, хоть какая-то польза от меня будет…
Броуди сгорбился и тяжко вздохнул, как побитый пёс. Сыщик осторожно заметил:
– Вы плохо выглядите. Проблемы?
– Скорее жизненный кризис, как бы напыщенно это ни прозвучало… Тогда, пару лет назад, я больше всего страдал от нехватки денег. Теперь к этому прибавилось разочарование в себе… Понимание, что я упёрся в тупик… Настоящим художником мне не быть, а от бизнеса тошнит, как и раньше. Просто не представляю, что делать…
Стэн украдкой посмотрел на часы. Сказал с преувеличенной бодростью:
– Тупик бывает у всех. Найдёте выход, я думаю. Есть же и положительные моменты – новые знакомства, к примеру. Вам, помнится, приглянулась младшая сестра Эрика…
– Вы совершенно правы, она – как солнечный зайчик в нашей промозглой мгле! Если бы не она, я отчаялся бы совсем… Мы по-настоящему познакомились всего пару дней назад, но у меня ощущение, что я знаю её всю жизнь. Когда я с Эмили, мои проблемы отходят на второй план… Но потом, оставшись один, я снова задумываюсь – а имею ли я моральное право быть с ней? Что я могу предложить этой чудесной девушке? У меня нет ни нормальной работы, ни перспектив. Даже таланта
